Мы держались так близко к печке, как только могли. Дейв вынул телефон и вышел из кабинета.
– Позвоню в полицию, – сказал он, неловко тыча толстыми пальцами в экран.
Телефон выскользнул и упал в кучу опилок. Дейв подобрал его и смахнул с экрана мусор.
Ноа молча держал руки в миллиметре от раскалённой чугунной решётки. Вдруг его стала бить дрожь – сначала слабая, потом всё сильнее и сильнее. Я не поняла, это от холода или от шока тоже.
Он смотрел на свои трясущиеся руки, как будто они принадлежали кому-то другому.
В соседнем помещении – мне было видно через окошко – Дейв с кем-то разговаривал по телефону. Нажав отбой, он позвонил кому-то ещё. Я услышала обрывок разговора:
– Да, оба.
Голос его не был весёлым. И это было странно.
Засунув телефон обратно в карман, Дейв вернулся и увидел, как Ноа зажимает ладони под мышками, чтобы прекратить дрожь.
– Нужно выпить горячего, – Дейв загрохотал чайником. – Чай пойдёт?
– Да, – ответила я.
Разложив чайные пакетики по чашкам, Дейв снова подбросил стружек в огонь, и пламя разгорелось. От моих штанов пошёл пар. Ногам стало обжигающе горячо, но мне было плевать – ведь я продрогла до костей. Я задрала футболку, чтобы она хорошенько прожарилась, и держала её так, пока живот не порозовел. Тогда я стащила один носок и стала рассматривать ранки от чертополоха.
Перед нами появились две кружки бледного чая и пачка ванильного печенья. Я взяла одно.
– Никуда не денешься от этого ванильного печенья, – сказала я сама себе.
– Мы свободны, – через пару минут произнёс Ноа. – Мы выбрались, Вив.
– Да, – ответила я.
Но чувствовала я себя совсем не так, как следовало бы – ни счастья, ни восторга. Почему-то я очень сильно нервничала. Может, потому, что нас уже один раз как бы спасли. А может, не поэтому.
– Скоро за вами приедут, – сказал Дейв. – Пейте чай. – А затем вдруг, совсем не по-дейвовски, начал болтать: – Так что, Ноа, кто преступники? Кто тебя похитил, знаешь?
Ноа прихлёбывал чай, руки у него всё ещё дрожали.
– Нет, – ответил он. – Я их не видел.
– А ты? – спросил у меня Дейв, отпирая ружейный ящик и швыряя туда охотничьи патроны.
Да, я понимала, что тут у всех есть ружья. В поместье их полным-полно.
– Нет, я тоже не видела, – сказала я.
Руки Дейва тряслись так же сильно, как у Ноа.
– А если полиция спросит – голоса-то вы слышали? Опознали кого-то?
Что-то в его вопросах было не так.
Я прихлёбывала чай – пусть говорит Ноа. Мне всё сильнее было не по себе – от каждой гримасы Дейва, от каждого куска печенья, от каждой трели дрозда за окном. Всё-таки я съела ещё пару печений и допила чай, пока не остыл.