— Привет! Как твое имя?
— Мое имя: «Положите, Пожалуйста, Свой Нож В Контейнер!»
Асканио отправил нож в коробку и пошел за мной.
— Сдался? — Спросила я.
— Ее не интересует, — ответил он. — Симпатичная, но не интересует.
Это было единственное, что я могла честно сказать о будах Атланты: мужчины четко понимали разницу между «нет» и «возможно».
Мы подошли к тяжелому столу, за которым сидела библиотекарь. Она мне улыбнулась.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Нам нужен доступ к Александрийской библиотеке.
— Вы являетесь нашим членом?
— Нет, но я бы хотела им стать.
— Андреа? — позвал знакомый мужской голос.
Я повернулась. Справа у полок со справочниками стоял высокий широкоплечий мужчина и смотрел на меня. На нем была черная мантия с серебряной вышивкой по подолу и рукавам, подпоясанная кожаным ремнем вокруг его узкой талии. Угольно-черные волосы были сбриты по бокам, придавая вид густой гривы остальной части головы. Черты его лица решительные и резко очерченные: крупный орлиный нос, квадратная челюсть, выступающие скулы и полные губы, которые могли быть, как чувственным, так и грубыми.
У него черные брови, и глаза, полные искорок юмора, которые были такими же черными. Похоже, ему действительно нравился этот цвет. И это понятно, поскольку парень являлся волхвом, а это означало что-то вроде русского друида. И он поклонялся Чернобогу, славянскому богу «Всего Плохого и Злого», как однажды выразилась Кейт. Если заглянуть в словарь и поискать значение словосочетания «темный колдун», то, скорее всего, можно обнаружить фотографию этого божества. Вот только он будет стоять на куче черепов и держать над ней посох, из которого извергается адский магический огонь.
— Здравствуй, Роман.
Волхв отложил книгу и подошел к нам. Я должна признать, что мантия, волосы и его рост объединялись в довольно грозное целое. Он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.
— Ты помнишь мое имя.
У него был один из лучших мужских голосов, которые я когда-либо слышала. Богатый, звучный и в какой-то мере наводящий на смелые мысли. Или, может быть, я придавала этому слишком большое значение. Когда я впервые увидела Романа, он был в клетке для люпусов в нашем офисе, потому что напал на Кейт, и ей это не понравилось. Мы обменялись парой фраз, которые можно было бы истолковать как флирт. Самым темным, ужасным и волшебным образом.
Еще я вспомнила, что у него был русский акцент. Правда, совсем немного. Но сейчас он говорил так, будто родился и вырос в Атланте. Возможно, так оно и было.
— Я вижу, ты все в том же костюме. Ты когда-нибудь его снимаешь?