– Может со стороны матери родичи знают, где искать? – решил выспросить все-таки Симеон. Ну должна же у мальца быть хоть какая-то родня, кроме батьки-сволоты! – Он ведь по матери тебе дядька?
Штефан мотнул головой.
Симеон удивился: как так? Если дядька – отцовский брат или родич, что ж он с отцом расплевался аж до проклятий, а дядьку искал? А может, и неродной, мало ли, вон Макарие Морою дяденькой кличет...
Вздохнул. Ладно, в загадки можно до завтрашнего утра играть, надо с парнем поговорить прямо.
– А у матери твоей, покойницы, родня-то жива какая?
Штефан покосился с заметным подозрением.
– К чему ты спрашиваешь?
– Да видишь ли, не верю я, что ты доберешься в одиночку до своей школы, – честно сказал Симеон. – А даже если доберешься – жить надо на что-то в той Австрии. Ну и веревка крепка повивкой, а человек – родными. Есть же у тебя хоть какая-то родня?
– Родня-то есть, только с теми, кто туркам пятки лижет, мне не по пути, – Штефан приметно поморщился. – А остальным сейчас точно не до меня. Свои бы шеи уберечь, куда им еще мои беды! – и прибавил намного тише: – Скандал, к тому же...
Насчет скандала – оно и понятно. Не хочет парень сор из избы выносить, имя матери трепать. Вот только остальное, да еще с высказыванием про турков... Симеон насторожился:
– Это какие же у них беды?
– А! Маминых родичей господарь недавно из Дивана турнул, – Штефан сплюнул изжеванную травинку и сорвал следующую. Стряхнул пальцем притаившегося у самой земли небольшого слизняка, посмотрел некоторое время, как тот ползет по сапогу вниз, оставляя блестящий след. Симеон приметил, что травинку Штефан все-таки бросил, сорвал третью. Побрезговал божьей тварью, князюшка.
Что там в Бухаресте творилось, до их глухого угла толком и не доходило, но если припомнить, какие фамилии упоминались давеча в Клошанях, крови тут, похоже, самые что ни на есть высокородные. Как бы не явились-таки по голову Штефана арнауты на заставу! Хотя щенок же еще совсем, и про причину ухода из дому вроде не соврал, так что навряд ли. Но вот ссора его с батькой, если добрым именем матери и закончилась, то начиналась совсем не с него!
– А батька твой, значит, в сторону турок смотрит? – Симеон решил проверить догадку.
– Смотрит, – Штефан скривился и потом явно передразнил: – Запомни, пользу ты можешь принести, только служа великой Порте!
Симеон только головой покачал. Ну да, чтоб у парнишки с таким норовом, да не было своего мнения обо всем на свете? Хотя здесь с ним трудно было не согласиться, и он все-таки не сдержался:
– Боярам нашим турецкая задница чисто медом намазана! А ведь и им тоже сплошные убытки и разорение, что про простой народ говорить!