Штефан охотно закивал.
– Вон в Крайове после нашествия Пазвантоглу[37] из семи тысяч домов осталось триста.
Симеон мысленно поставил пометочку: как поедет кто в Крайову, собрать местные сплетни. Глядишь, отыщется мальчишке родня. Вслух же сказал другое:
– Да тебя же еще и в задумках не было, когда Пазвантоглу Крайову палил!
Штефан покосился испуганно: похоже, догадался, что сам себя выдал. Ответил с осторожностью:
– Ясно, не было. Мама как-то рассказывала, и... – он приметно сбился. – И другие.
Скучает, видно, малец по матери. Да обидели ее еще вон как...
– Мамка-то твоя молодая, поди, померла? – спросил Симеон. – Отчего?
– Чахотка, – Штефан передернул плечами и вдруг повернулся. – Раз уж тебя моя семья интересует, у меня сестренка младшая осталась в Австрии, в пансионе. Если я в Академию вернусь, все-таки не одна будет!
Симеон подумал, что если родичи все-таки станут разыскивать Штефана, то подле сестры найдут мигом. Хорошо это будет или плохо? И не явятся ли по его голову все-таки арнауты на заставу? Если не арестовать, так хоть разыскать? Да нет, навряд ли явятся. Но если парня и вправду выкинули из дому, а сестричку его учат в заграничных пансионах, ему и на выстрел к ней приблизиться не дадут. Странно, что он сам этого не понимает!
– Ладно, – Симеон хлопнул себя по колену. – Давай думать, что с тобой делать.
– А что? – Штефан сощурил карие глазищи, пожал плечами. – Я же сказал, что уеду, чего вам со мной делать? И без того – спасибо – и спасли, и пригрели. Как-нибудь проживу. Примут в Академию обратно – хорошо. Не примут – завербуюсь унтер-офицером куда-нибудь на границу в Трансильванию, считай, почти дома.
Самоуверенности у мальца хоть отбавляй, конечно! Завербуется он, как же! Только таких щенков, сопливых и нравных, в императорских унтерах недоставало! Если и возьмут, то рядовым. А того вероятнее – выкинут к чертовой матери обратно в Романию, если еще не за шпиона примут.
Жаль парня, прав Йоргу. И родню бы все-таки разыскать. Ну хоть того же дядьку. А то грех на душу брать неохота – отпускать этого сорвиголову через границу. Рогатка-то вот она, запереть можно, только удержишь разве силком такого горячего? И к слуджеру парнишку не очень отправишь, как есть, тявкать попытается... Разве уговорить остаться пока, а там по случаю спровадить?
– В Трансильванию на границу? А чем тебе по эту сторону хуже? Мы тебя вроде не гнали.
Штефан воззрился изумленно, аж рот раскрыл, потеряв травинку.
– А... а как же...
– Ну вот и посмотришь, как. Если я вас с Йоргу правильно понял, до осени у тебя времечко есть поразмыслить.