Илька засыпал ямку, использованную при ритуале. Запахи и чувства были ещё обострены, и запах крови навевал размышления. Усталость и оцепенение проходили с трудом. Потихоньку их сменял жуткий озноб. А ведь он только шёл за Кузькой. Основной удар принял на себя Рыжик.
Илька заставил себя подняться — он же сильный, он должен заботиться об остальных. Поставил воду на огонь. Пламя было жёлтое, живое, трепещущее. Живой огонь отогнал мокрый и липкий озноб потустороннего мира. Кузька смог выйти на воспоминания главаря тех, что были в доме. Его глазами мальчишки видели дорогу до пещеры, людей у неё.
Они пойдут этим путём. У дороги камень, он так и врезался в память Ильки: округлый, покрытый мохом, лежащий у дороги. У него они спешатся, как и в воспоминаниях этого мужика, выдававшего себя за купца. Илька запомнил всё: и дерево, и куст, дерево с дуплом по дороге к пещере. Вот с ней уже вопросы другие. Надо будет как-то противника разбить и из пещеры выпускать группами.
В дверь постучали. Оказалось, что к Фифе какой-то парень припёрся. Обязательно всех в Логово тащить? Нельзя было в другом месте встретиться. Может, проще у палестра вывеску повесить: если нужны — ищите в Логове. В лесу, у невысыхающей лужи. И подпись: Илька, Кузька, Фифа, Павка и Яська. Что уж мелочиться! Тайное место есть, милости просим, все заходите.
Парень, стоящий у двери, нервничал. Даже, похоже, испугался. Илька, прищурясь, придирчиво оглядел его — вот, значит, с кем Фифка общается… Теперь этот шибзик сюда таскаться будет. Парень был худой жилистый, юркий, по жестам и движениям видно, что вырос на улице.
Фифа обернулся к ребятам, оставшимся в Логове.
— Он дорогу знает, проведёт.
— Добро. Ужо и сами разузнали, но так надёжнее, — Илька кивнул. — Вы давайте за конями, мы пока подкрепимся. Чего драться на пустой желудок.
Кузька прыснул над другом, подражавшем отцу, за что был одарен таким взглядом, что тут же пожалел о своей веселости — лучше бы Илька дал ему подзатыльник. Пришлось рыжему обалдую воспринять серьёзность момента. Педагоги отправились в конюшню. Мальчишки чинно уселись на тюфяки и приступили к трапезе.
— Зови своего. Пусть тоже поест, раз уж пришёл, что мы изверги, что ли — человека не покормить? Еды хватит…
На варёную курицу никто не претендовал, её целиком отдали Кузьке, чтобы восстановился. Данка с хитрой умильной мордой подлезла к рыжему иллирийцу, выпрашивая косточки. Так вдвоём они на неё и накинулись.
Яська в горячую воду засыпал какие-то травки, и мальчишки этим настоем запивали лепёшки с мёдом.