— Фиф, мёд положи в отвар, опять ведь дохаешь, — Илька пододвинул брату кубышку.
Яська из своих закромов достал вяленное мясо, раздал друзьям. Городской парень скромно сидел на краешке тюфяка, несмело отщипывая от лепёшки. Илька вздохнул, сунул ему в руку кусок мяса, намазал ему лепёшку мёдом.
— Уж жуй давай. Фиф, налей своему застенчивому горячего.
Коготь опасливо разглядывал ребят в кожаных доспехах. Как же он в Студенте ошибся, а тот ни словом, ни делом даже не заикнулся. Получается, не Студент куда-то влип, а именно он, славящийся своей осторожностью. Вот Коготь и сидел, думал, как теперь выпутываться. Никогда ещё ничего он от знати хорошего не видел, а тут вот попал. И как попал! Он взял из рук Студента, которого здесь звали Фифа, кружку с горячим настоем. Отпил. Ничего, пить можно. Хотя и не блеск.
Яська пихнул Ильку локтем в бок, показывая на Данку с Кузькой. Пока все сосредоточенно молча ели, те уже закончили своего курёнка и теперь скалили друг на друга зубы из-за последней косточки. Барсиха, прижимая аккуратные округлые уши к голове, морщила нос и шипела. Кузька подымал губу и рычал. Кость лежала между ними. Трубчатая, голая, с недоеденной куриной коленкой. Кузька с Данкой наелись и теперь забавлялись.
Пока все наблюдали за вознёй охламона с барсихой, Коготь незаметно — ну естественно, все же слепые! — дёрнул Фифу за рукав.
— А этот тебе кто? — показывая на Ильку глазами, спросил он. Ну, понятно, — все же глухие…
— Племянник, — отмахнулся Фифа, наблюдая за тем, кому же достанется кость.
— Тё… мать, — охнул Коготь.
Тёкой Фифу звали, когда он был совсем маленький. Именно Тё… мать были первые произнесённые им слова. Меньше деду надо было при сынишке ругаться. Что дядька Филипп, что Атта, что дед — матерятся почти постоянно, когда события выходят из-под контроля. Так сразу видно — дело гхыр.
— Дядюшка, ты ножи забрал? — поинтересовался, хихикая, парень.
— А? Ну да, — Фифа, наконец, отвлёкся от интересного зрелища. — Хорошие ножи. Иль, я ещё дымовые шарики прихватил. Ну, если из пещеры их выгонять придётся. От дыма-то выбегут.
— Добро, — кивнул тот.
У Логова, снаружи, заржали кони. Илька с облегчением вздохнул. Наконец-то, действие!
— Всё ребят, трогаемся, — он поднялся. Вышел. — Лиапп, скарб соберите. В дороге поедите.
Ожидание закончилось. Ждать — самое поганое, что может быть. Тягость неизвестности — и никак не ускорить, просто тупо надо чем-то занять себя. Кто в такой ситуации чистит и точит оружие, кто ложится спать. Есть, кто ожидание заменяет бегом и действиями — бессмысленными, но эффективными для убивания времени. Илька же предпочитал поесть. Большому организму питаться надо хорошо и много.