Илька укутал Кузьку в свой гиматий, и рывком поднявшись, притащил из маленькой комнаты очаг, в чугунной печи. Поспешно развёл огонь, ломая и отправляя в пламя доски.
— Камень и оружие не трогайте, — слабо предупредил Кузька, — сам уберу.
— Сам, оживи сначала, — Яська проверил пульс на шее, жилка уже равномерно билась. — Вина бы ему горячего.
— Я быстро — Фифа вылетел из Логова, денег у него на вино хватит, ингредиенты он уже закупил. А даже если б не купил, на друзей не жалко.
— Тебе нельзя вызывать духов одному — Илька пододвинул раскаляющийся очаг поближе к Кузьке. — Давай грейся.
— Ты вызывал? — Яська рассматривал камень покрытый вином и торчащие кинжалы.
Кузька слабо кивнул. Он тихо рассказал о найденном трупе и о том, что рассказал ему Сиф. Мальчишки задумались. Илька сбегал на улицу, принёс воды, поставил кипятиться, железные кружки в Логове у них всегда жили, даже за их чистотой следили. Кузька зачерпнув принесённой воды омыл камень, кинжалы, всё тщательно обтёр и убрал. К тому времени, когда явился Фифа, вода уже закипела, туда влили вино и бросили мёд.
Мальчишка потихоньку начал согреваться. Они сделали ещё порцию горячего напитка и собравшись у очага стали поочерёдно прикладываться к кружке. Получились своего рода поминки Сифа, верного раба линкестов. Вот и ещё один камень в мозаику об отравленных конях.
Согревшись, но всё ещё кутаясь в гиматий, Кузька достал из сундука старую, видавшую лучшее время для себя, кифару. Мальчишке было грустно и тепло. Когда настроение было хорошим, парнишка предпочитал рожок или свирель. Под звуки свирели, напоминающие пение птиц, ему лучше думалось, но петь, петь лучше было под кифару. На этом старом инструменте играли ещё старшие, она хранила тепло их рук. Теперь играют они. Полировка на ней уже почти стёрлась, зато струны натянуты и настроены, и звучала она нисколько не хуже, чем когда только появилась на свет из под руки мастера.
От горячего вина ребята быстро захмелели. Кузька с кифарой опустился назад, на циновку. Подобрал аккорды под новую, рождающуюся в мир песню. Слова сами приходили в голову, ложились на музыку. Мальчишка запел:
Когда войдём мы в пламя
Не будет остановок
Лишь только дивный луг
И яркие цветы
Илька забрал у него кифару, сунул кружку и продолжил:
Идти дорогой света
Сквозь шорохи и лязги
По истине и правде
Тропою красоты
Кифара переходила по кругу, певцу же давали отхлебнуть пару глотков.
Земли бушуют стоны
И взрывы и дыханье
Потери и лобзанья
Оставя позади — идём вперёд.
И травы семецветья
Целуют наши щёки
И кровь вином стекает