и прочая. Златоусты и о единой вдовицы не умолча,[1092] днесь же всю землю нашу погибшу уже предаде. И о сем даже и до сихъ.
Но о себе яз, бедном и окаянномъ, мало вам воспомяну. Колико трудихся, и вхождах, и исхождах пред полки господьними, и с воинством Бога живаго, и никогдаже бегуном бывах, но паче одоления пресветла Христовою благодатию и силою поставлях. И колико бед претерпевах, и нуждъ телесных, и учящения ран! Ино же, мню, яко и вы ныне весте, яже приях в варварских различных ополчениих. Но и за сия мне, бедному, воздасте, всего лишенному? И Богъ сведетель праведный и крепкий межу вами и мною. И аще ко вратом смертным приближусь, и сие писанейцо велю в руку собе вложити,[1093] идущи с ним к неумытному судье, к надежде христьянской, къ богуначальному моему Исусу, заступающаго мя и покрывающа во всехъ прелютых и нестерпимых гонении.
Недобра есть похвала в вас.[1094] Не токмо есть нас продали и отчаяли, но и милостыни есте, обычные язычником и мытарем, не сотворили. Имущи у собя что подати, а утробу свою затворили, еще же и взаем прошенно и паки возвращенно быти хотящеся.
Да послал есми к тебе второе посланейцо против вашего пятаго Еуаггелия.[1095] А аз, хваля на вашей почести, поклоняюся. Аще от преподобных и похвальных сицевая получихом, от прочих же чего чаяти?
ПОСЛАНИЕ СТАРЦУ ВАССИАНУ
В пречистую обитель Пречистой Богородицы, господину старцу Вассиану Андрей Курбский, радоваться.
Посылал я к игумену и к вам своего слугу просить о необходимом для жизни и, недостойный, получил я отказ. Но я не вижу никакой моей явной вины перед вами: брал я у вас деньги, но и отдал их, потому что не хотел быть должником вашего преподобия. А вы, — как я видел во время нашего первого похода на немцев, — все вместе с вашим игуменом оставили монастырь и укрылись в крепости. И в то время как мы, хранимые Богом и его ангелами, беспрестанно в течение 7 лет — а думаю, может быть, и больше — покоряли в сражениях немцев и их города, вы не испытывали и сейчас по-прежнему не испытываете ни страха, ни ужаса, но живете в тишине и величайшем покое. Да еще к тому же вас, а не нас за наши подвиги, одарил царь различными почестями и имениями. А мы не только не получили никаких почестей, или значительных имений, или каких-либо вознаграждений за то, что претерпели столько страданий и не один раз бывали покрыты смертной тьмой, находясь под огнем различных орудий, — но наоборот: по грехам нашим мы и получили, а особенно я, бедный. Каких только напастей, бед, надругательств и гонений я не вынес! И сколько я ни обращался с жалобными словами о помощи к архиереям, к святителям и к вам, преподобным, сколько ни припадал я в рыданиях к их ногам и не валялся в них, орошая землю слезами, — никакой помощи и утешения в моих бедах от них не получил. И вместо того чтобы быть нам защитниками, некоторые из них содействовали пролитию нашей крови. Но и этого им оказалось мало, и тогда они начали без стыда отлучать нас, православных, от Бога и называть еретиками, а царю нашептывать в ухо разные клеветнические измышления.