, не могу от жалости терпети, еже не видети его. Вы же не замедлениемъ вборзе привезете его ко мне и от насъ достойную честь приимете царьствия моего».
Посланию же написанну бывшу, печатаетъ его перьстнемъ своея руки и скоростию посылаетъ его к мудрецемъ.
Привезену же ему бывшу, и приемше послание мудрецы и прочтошае. Достигши же нощи, начаша зрети на звезды и разсмотряти своимъ любомудриемъ во звездах, каковъ будет приезд Диоклитияну ко отцу.
Видятъ же убо се, егда приедетъ Диоклитиянъ ко отцу, и не возможет противъ отца слова изрещи никакова в седмь дний, но будет немъ и безгласенъ, аще ему и смерть принять, и веден будетъ в те во все седмь дний на шибалицу[880], да обесятъ[881] его.
Видевше же сия, мудрецы смутишася зело и рекоша в себе: «Уне[882] б намъ всемъ умрети, нежели Диоклитияну!»
Аже зритъ ихъ унылых и скорбящихъ ис полаты Диоклитиянъ и рече к нимъ: «О господии мои, седмь мудрецовъ, что васъ зрю унывших и скорбящихъ зело?» Они же отвещавше и реша к нему: «О премудрый господарь нашъ, Диоклитияне цысаревичю, сего ради сетуемъ и зело скорбимъ, прииде убо к намъ от преславнейшаго государя нашего цысаря, отца твоего, послание, да безо всякого замедления вборзе с тобою, премудрымъ господаремъ, едемъ к нему. Мы же о семъ своимъ любомудриемъ во звездахъ разсмотрихомъ, каково будетъ твое пришествие ко отцу, и видехомъ время зло: егда узриши отца своего, и не возможеши ни единого слова к нему изрещи в седмь дний, аще и смерть случится приняти, и в те седмь дний всегда на кииждо день веденъ будеши к шибелице на обешение напрасно».
Диоклитиян же рече имъ: «Хощу да и азъ вижу небо и звезды». Приспевши же второй нощи, призвавъ мудрецевъ своихъ и нача зрети на звездное течение прилежно, видитъ же сие все, еже ему сказаша мудрецы, и к тому еще видитъ, еже не узнаша мудрецы: да избудет тое напрасныя смерти и избавят его на седмь дней от смерти оне мудрецы, кииждо их на день, а в осмый день самъ оправдается, и у отца своего, цысаря, и у всехъ людей в велицей чести будетъ. И указа то видение во звездах и мудрецемъ своимъ. Они же прилежно о семъ смотриша и узнаша, что истинно Диоклитиянъ рек имъ, возрадовашася зело, что цысаревича Богъ сподобил превыше их мудрости, начаша готовитися да едут к цысарю.
Во един же от дней в полудне спящу цысаревичу на ложи своемъ, виде сонъ: и се взыдоша над него четыре месяцы, от нихъ же быша изросло седмь розгъ[883], на те же розгы взыде ужи, и спущаше на него слины[884], и пробиваху его насквоз слины.
Поведаше сонъ мудрецемъ своимъ, они же ему разсудиша: «Четыре месяцы — четыре злодеи суть, а седмь розгъ — седмь дней выведение на смерть, а ужъ сей — мачеха, а еже слинами пробивала — то отца твоего на тебя учнетъ подстрекати на убиение смерти». Сие же рекши, и поехаша.