?»
Брандебурской: «Во птахах — высокопарный орелъ, во зверях же — жестокий и несклонный[1644] от гнева левъ, в рыбах снедаемыхъ[1645] — самоубиваемая белуга, въ неснедаемыхъ и змиина прирожения — великий китъ, именитый[1646] же и притворный во слезахъ коркодилъ».
И паки, по обычаю, разыдутся.
Король же повеле брандебуръскаго мудрец отпустити, своего же удержати. И вопроси его: «Что ти ся мнитъ[1647] о мудреце семъ — егда благоразуменъ[1648] есть или неразуменъ?»
И рече ему мудрецъ: «Мню, яко не точию въ Португалской и во окрестных королевствахъ, но и во многихъ далнихъ градехъ такова мудреца не точию несть, но и не бывало и не слышано!»
Король же рече къ мудрецу: «7 дней беседе бывши немой и глаголанной, и на кииждо день по три вопроса твоих к нему слышано. Во всехъ же разумности отвеща. Аще и в немовныхъ твоихъ вопросехъ не тако онъ но ни весма свойственно[1649] отвеща тебе, но обаче[1650] тобою нигде не обличен, и сего ради совершенъ во ответех и благъ и искусенъ являшеся». Показа же ему и написание ответовъ его. И протче разумети, яко ни мало своиственъно вопросомъ его[1651], похулив[1652] убо его и весма недостаточна в разуме нарече[1653].
И рече х королю: «Веждь[1654], державный королю, яко отныне в малыхъ словесех онъ мною препренъ[1655] будетъ и уничиженъ, точию повели ми его в свой домъ часто призывати на обедъ, да тамо о всяких вещехъ и делехъ беседуя с нимъ, возмогу препрети его и уничижити».
И глагола ему король: «Мне же точию мнится, яко всяко ныне настоитъ ми время, еже прежде глаголанное свое исполнити слово, — еже дщерь свою тому обещалъ дати в жену к тому, бы моглъ немому ответ дати. И се ныне то збыстся. Всяко хощу дати дщерь свою за сына брандебурскаго короля».
Рече ему мудрецъ: «Державный королю, потерпи мало! Все твое слово на иномъ некоемъ исполнится».
Глагола ему король: «Аще надеешися препрети его, — твори, еже хощеши, и от моихъ королевскихъ обиходовъ взимая потребная. Егда ли препренъ тобою будетъ, ведый[1656], яко велми от мене пожалованъ будеши и честию великою почту тя, дшерь же моя паче всехъ дщерей царских и кралевскихъ славна будетъ».
Приимъ же мудрецъ от короля своего волю.
По некоемъ времяни посла к нему слугу своего, яко да обедает у него. Се же и бысть[1657]. Беседующама же има, по обычаю, по времени же рече к нему: «Чим тя, друже мой, имамъ потчивати, яко не имамъ многоразличныхъ ядей?»
Отвеща ему брандебурской мудрецъ, рече: «Предлагаемая намъ — ядимъ и, елико имам, темъ доволни будемъ».
Въскоре же господинъ дому повеле принести сосудъ вина, да пиют е