Сему же бывшу, и не познавше ихъ, паки вопроси: «По чему познати ихъ?»
Рече: «Которыя в подолъ собираютъ, ведый буди, яко мужеский есть полъ, кия же в пазуху кладутъ и в рукав завертываютъ, тия суть женский полъ».
И свидетелствоваше сие[1684] — быстьтако, якоже брандебурской мудрецъ сказа.
Прохладився упокоениемъ разнаго пития, возведоша в превысокии храмы мудреца и вопроси паки: «В вашей земли таковую высотою храмы бывают ли?»
Отвеща брандебурской: «Азъ негде видалъ и самъ у некоего в гостяхъ бывалъ, и храми его толико высокия: егда из верхного жилища смотритъ кто внизъ, то и земли не видитъ. И мнехъ азъ[1685], яко выше зимных облаковъ, и сквозе ихъ земли не видитъ. И егда в тех хоромехъ во окне свещу поставить — за много поприщъ сродники к нему приежали: той бо имъ знакъ, егда увидит в хоромехъ огнь».
Португалской: «Мнитъ ми ся[1686], яко неправда сие».
Брандебурской: «Веру ими ми, яко той есть и слуга мой старинной весть». И позвану бывшу слуге его и вопрошену, рече слуга: «Виделъ я таковы храмины высоки, что некогьда плотники храмины крыли и близко небесныя звезды видеша, земли жъ отнюдь не видали. И техъ храмовъ на самой кровли краснопеснивыя[1687] сирины ходятъ и ныне бо есть прилетаютъ. И огнь во храмех техъ велми за много поприщ видомъ бываетъ, и на той огнь смотря, многия люди к нему в гости приезжаютъ».
Рече португалской: «Дивлюся вамъ, яко едино от моихъ показаний дивно вамъ есть!» Таже повеле принести вина, да пиютъ, еже и бысть. И абие принесоша скляницу с питием, бе бо в ней яблоко велие.
Португалской: «Повеждь ми, како ту яблоко израсте или како семо вниде: бе бо невместно?»
Брандебурской: «Не дивно есть се, но возможно есть се всякому имущему садъ творити. Егда младораслено яблоко вложитъ в ню и оставити в ней по обычаю расти, не отъемля от сущыя яблони».
И пив от принесенаго того пития, паки повеле принести свежей огурецъ да заядаютъ питие, бе бо время зимнее.
Се же бысть.
Португалской: «Обретают ли ся где в зимнее время свежие огурцы, якоже ныне зде видиши?»
Брандебурской: «Не дивно сему! Егда во младую капусту огурецъ положенъ будетъ, да капуста по обычаю растетъ, внутрь себе его имея. Да колико время капуста блюдома будетъ, толико и огурецъ целъ соблюдетъся».
Португалской: «Повеждь ми, отчего в мире брани, и свары, и гневъ бываетъ?»
Брандебурской: «Два пустынника негде жили — единъ глух, но зрячь, другий слепъ, но слышитъ. Принесе же некто им хлебъ недопеченъ, дая глухому рече: „Приими, отче, хлебъ да сыр". Онъ же приятъ неразсудно[1688]. Другий же, аще и слепъ, но обаче слышитъ, яко дали имъ хлеб да сыръ. По времени они начаша ясти, рече ему слепый: „Сей хлебъ есть, где убо сыръ?" Рече ему братъ: „Единъ подали хлебъ, сыра же не было". Слепый же разгневася, рече: «Не самъ ли азъ слышахъ, яко давый рекъ: „Приими, отче, хлебъ да сыр". И оттого межъ ими нача быти велий гневъ за потаение сыра. Слепъ — кто будет не разсуждая, таковый всякому слову веритъ и неправедному даянию внемлетъ и оттого скоро на гневъ подъвизается, и гневается, и сварится. Глухъ же — кто без оговору что приимаетъ и смутному слову не внимаетъ. Смутитель есть той, иже сприглагола и семъ лишняго слова; оттого бо всяка смута и гневъ бывает».