Мы не смотрели друг на друга и в уютной тишине провожали догорающее солнце за горизонт. Закат окрашивал небо в яркие краски и мешал их между собой, словно неаккуратный художник. Врывающийся в открытую форточку ветер взъерошивал нам волосы и хлестал по щекам, но мы оба только наслаждались этим.
- Как думаешь, - тихо спросила я, сцепив перед собой пальцы. - Нам удастся избежать... этого?
Марк как-то невесело хмыкнул и пожал плечами:
- Не знаю. Поездочка уже весело началась, - хохотнул, кивая в сторону двери. Потом тяжело вздохнул и честно пожал плечами: - Честно говоря, ощущение, что нас кто-то разыгрывает.
- Как будто в фильме, - согласно закивала я.
- С очень плохим сценарием, - фыркнул Ермилин.
Я снова засмотрелась на отражение солнца в его глазах и не сразу заметила, что парень тоже не отрывает от меня пристального взгляда. За дверью послышались голоса, странная атмосфера вокруг нас лопнула, как хрустальная ваза, и мы оба неловко отвернулись друг от друга. Ермилин мотнул головой и потеребил серёжку:
- Пойдем, - произнес он, снова привычно улыбаясь: - Познакомлю тебя с остальными. Поверь, вечер нас ждёт весёлый.
Марк не соврал: вечер оказался весёлым, а для меня еще и очень странным. Когда младших уложили спать, старшие и тренерский состав разбрелись большими группами по разным купе. Ермилин притащил меня в одно из таких, где на четырех полках умещалось человек десять, не меньше. Многие менялись, уходили, приходили новые. Играли в карты и крокодила, горланили песни под гитару, пересказывали смешные, а потом и страшные истории. Сначала я опасалась, что будет алкоголь, но ничего крепче яблочного сока никто не пил.
Я чувствовала эту удивительную живую атмосферу вокруг себя и искренне пыталась проникнуться её, но ощущение, что мы друг другу – чужие, не покидало. Я зажималась в угол, неестественно смеялась, когда остальные искренне и от души хохотали, и невпопад вставляла неловкие фразы. Я не была чужой людям вокруг (совсем наоборот, большинство из новых знакомых мне нравилось), просто это был другой мир, и он не хотел принимать меня всецело и позволял лишь подсматривать за собой в приоткрытую щель. В конце концов, я сдалась, шепнула Марку, что хочу спать и ушла в наше купе. Спорить Ермилин не стал, вышел в коридор, взглядом проводил меня, подождав, пока исчезну за дверью, а потом вернулся обратно, а я выключила свет, расстелила постель и под мирный стук колёс и далекие раскаты грома заснула.
Почти весь следующий день провела в наушниках и планшете, рисуя всё, что взбредало в голову. Ребята меня не трогали, лишь изредка мы о чем-нибудь говорили и вместе ели, но чаще все они пропадали в соседних купе, а ко мне прибегал Егор. Мальчик устраивался на соседней полке и читал "Волшебника изумрудного города", а я продолжала рисовать.