Птицы сказали :
Вслед за этим, царь Харишчандра, в тревоге и печали обхватил ноги риши и воскликнул: "Будь милостив! Я буду твоим рабом, я скорблю, я напуган, я буду твоим преданным слугой, только избавь меня, о святой брахман, от горькой судьбы быть слугой у чандалы. Со всем прилежанием я буду выполнять любую работу, буду исполнять все твои желания, о лучший из аскетов!
Вишвамитра сказал:
Если твоя гордость сделала тебя моим слугой, то я продам тебя чандале за сто миллионов монет, и ты будешь его рабом.
Харишчандра сказал:
Если брахман Вишвамитра доволен такой ценой, то ты должен купить меня и я буду твоим рабом.
Птицы сказали :
Сказав так, чандала рассчитался с Вишвамитрой, связал царя, скорбящего от разлуки с родными, и подгоняя его ударами посоха, повел к себе.
Так царь Харишчандра стал жить у чандалы. Каждым утром, днем и вечеров он пел так: "Моя удрученная девушка и мой удрученный сын, исполненные горя, помнят обо мне. Они надеются, что царь, накопив богатство, большее, чем у этого брахмана, освободит их. Она, прекрасноглазая, не знает, в какое большее несчастье я попал. Увы, цепочка несчастий случилась со мной ― потеря царства, отказ от друзей, продажа жены и сына, и эта жизнь у чандалы!"
Пребывая в таком состоянии, он, лишенный имущества, несчастный, непрестанно вспоминал своего любимого сына и преданную ему супругу.
Через некоторое время царь Харишчандра, будучи слугой человека, собирающего одежду с трупов в местах кремации, получил от чандалы поручение самому собирать одежду с трупов: "Оставайся здесь день и ночь, и наблюдай за доставкой трупов. Шесть частей из дохода должно отдавать царю, три ― мне, две оставляешь себе".
Получив такие указания, отправился он в дом мертвых, на юг Варанаси, где находилась площадка для сжигания трупов, место, где раздавались ужасные крики, издаваемые стаями шакалов, там все было усыпано смердящими трупами, в зловонном дыму толпились пишачи, бхуты, веталы, дакини и якши, всюду кишели грифы и шакалы.
И все это было густо усыпано кучами костей, пронизано ужасными запахами, отовсюду раздавались душераздирающие крики родственников и друзей умерших: "Ах, сын! Ах, друг! Ах, брат! Ах, милый мой! Ах, тетя! Ах, дядя! Ах, мама! Ах, муж! Ах, дед! Куда же вы ушли? Вернитесь!" Везде там был слышен сильный шум кричащих таким образом людей, в этом месте, наполненной горящими плотью, мозгами и жиром.
Черные, наполовину сожженные трупы, скалились рядами зубов среди огня, как будто говоря: "Это последний путь тела".
Там потрескивал огонь среди костей разных поколений, раздавались причитания родственников, которые вызывали веселье у чандал и пуккашей.