— Предметы, о которых идет речь, должны оставаться
прежними. Его ухмылка была не более чем опасной.
— Они точно останутся прежними.
Его большие пальцы начали медленно двигаться по кругу. Возбуждение отвлекло мое внимание, мягкое нажатие его большого пальца, мурашки, поднимающиеся вдоль моего бедра... Он был так близко к слабой пульсации, так близко и в то же время так далеко.
— Мы уже обошли все наши базы?
Технически, нет, но мне надоело играть в его маленькую игру. Я хотела почувствовать его пальцы внутри себя. Сейчас. Я молча кивнула. Константин улыбнулся так, словно разгадал мою ложь.
— Ну что ж, тогда начнем? Он еще больше вытянул мои
ноги, прижимая их к стенкам ванны.
Мое сердце начало учащенно биться в груди.
Я почувствовала, как внутри у меня все сжалось в предвкушении, а бедра задрожали в предвкушении.
Он поднимал руки все выше и выше, все ближе и ближе, пока они не оказались в опасной близости от меня.
— Любимая, — промурлыкал он, обхватив ладонями мои
бедра. Его татуировки резко выделялись на моей безупречной коже, изображения птиц и кинжалов смотрели на меня.
— Константин, — выдохнула я.
Его глаза встретились с моими, легкая улыбка заиграла на его
губах.
— Расслабься, любимая. Баня предназначена для отдыха.
Я не думала, что когда-нибудь снова смогу расслабиться.
Мои кости вот-вот оторвутся от кожи, ноги дрожали,
пульсация усиливалась. Константин наклонился к моему
левому бедру, прижавшись губами к моему колену.
Мягкий и теплый, он скользил губами все выше и выше, пока не смог вдохнуть мой запах, увидеть последствия своихподдразниваний. По его улыбке я поняла , что да. Но он не пошел туда, куда внимание на мое правое колено. Он снова провел поцелуями по чувствительной коже, только на этот раз я почувствовала скрежет зубов, давление его резцов.
Мое сердце ускорилось еще больше.
— Константин, — выдохнула я одновременно с
предупреждением и мольбой.
— Терпение, любимая. Хорошие вещи требуют времени.
Я не хотела, чтобы он тратил на это время. Я хотела почувствовать его губы на себе сейчас. Большие пальцы Константина не прекращали тереться, только становились все указывало мое бедро. Вместо этого он выпрямился и обратил тверже, когда он прижимался губами ко мне.
Его руки внезапно вытянулись, прижимая меня к краю ванны. Сила была твердой, но нежной.Вода плескалась, когда он присел, его мышцы напряглись и сморщились, когда он занял позицию.
Он был достаточно глубок, чтобы вода плескалась по его плечам, скрывая от меня его обнаженное тело.
— Любимая, — пробормотал он, прижимаясь еще одним