— Это вы от злости так говорите.
— От какой злости? Бог с вами. Мне ли злиться? Вы ещё скажите, что завидую!
Я хотел сказать — да, завидуете, но эта мысль мелькнула и тут же забылась. Я подумал о Лене. Зачем Анне понадобилось вплетать её в нашу историю? Лена хорошая. Она мягкая и безвольная. Иногда мне кажется, что она сродни ромашке, лепестки которой собрались оборвать. Когда я в тот раз нагрубил ей, то почувствовал себя свиньёй. И я до сих пор так себя чувствую. Смог бы я полюбить её?
— А может, вы ревнуете меня?
— Ревную?
— Вы рассуждаете так, будто обвиняете меня в измене.
— Смешно!
— Отнюдь. Просто вы не видите себя со стороны, и смешно сейчас мне.
— Ну знаете! — Анна всплеснула руками. — В таком случае… — она говорила тяжело, с придыхом. — В таком случае…
На глазах у неё выступили слёзы, кажется, я перегнул со своими домыслами. Анна, будто слепая, нащупала пальто, шляпку, оделась, причём шляпку надела криво, и, не глядя на меня, выскочила за дверь.
Вот и всё. Я довёл любимую женщину до слёз и даже не попытался её остановить. Пусть идёт. Она сильная. Очень скоро она перегорит, остынет и не будет испытывать ко мне ничего, кроме раздражения. Она не будет думать обо мне, не будет скрипеть зубами, глядя непробиваемым взглядом в стену. И так будет лучше.
После ухода Анны я лёг на диван и уснул. Мне ничего не снилось и, пожалуй, это был лучший сон со дня приезда Вадима. Утром я встал сильный и бодрый. Позавтракал, вскопал пару грядок, подрезал малину. Скоро я превращусь в настоящего селянина, начну жить с земли и питаться исключительно трудами рук своих. Но к обеду бодрость пошла на убыль, я устал, заскучал и вновь окунулся в привычную за последние недели обстановку осознанной тоскливости. Я думал об Анне, о её слезах, о той шляпке, которую она надела криво. Как ни странно, но в этом состоянии мне более всего было удобно работать над романом. Я сел за ноутбук и не вставал до самого вечера. Лишь когда начало темнеть, вспомнил, что сегодня я должен идти в клуб.
Там я встречу Анну. Наверняка. Как посмотрю ей в глаза? Лучше всего сделать вид, что вчера ничего не произошло и пройти мимо. Просто кивнуть при встрече, в крайнем случае, слабо улыбнуться. Вымученно. Это покажет всю глубину моей вины перед ней, она это поймёт и её обида потухнет быстрее.
До начала собрания времени оставалось достаточно. Я зашёл в универмаг, распечатал новый рассказ, потом прогулялся до вокзала, снова, вот уже в который раз, проводил взглядом вечернюю электричку. Вспомнилась утиная стая, махавшая мне крыльями вчера утром — несколько тёмных контуров на фоне мокрого неба. Сейчас неба не было видно, кругом лишь чернота, разрезаемая прожектором маневрового поезда. Я прошёлся вдоль по перрону, постоял на том месте, где встретился с Вадимом. Очень хотелось позвонить ему, спросить, как дела, чем дышит, о чём думает. Я достал телефон, повертел его в пальцах и убрал в карман.