Шейн нахмурился. Отчего-то вид дороги, как и мысль о грядущей поездке, начали вызывать необъяснимое беспокойство. Просунув руки в карманы пальто, Шейн подумал:
«Странное чувство. Вроде бы, мы направляемся на обычный светский вечер, а ощущение, будто в пасть врага. Как будто что-то должно вот-вот произойти. Не нравится мне это».
Когда карета прибыла, Шейн с братьями благополучно сел в нее. Еще некоторое время они сидели в полнейшей тишине. Никто ничего не говорил, никого ничего не интересовало и все пытались отводить взгляды в разные стороны. Это напряжение в отношениях как никогда лучше показывало то, что несмотря на кровные узы они были совершенно чужими друг другу.
Вскоре дверь кареты вновь отворилась. Внутрь нее вошел Кеннет собственной персоной. Хладнокровный и властный мужчина молча прошел к свободному месту напротив Шейна и сел на него.
«И все-таки, — задумался Шейн, — он едет с нами, а не с ними. Что ж, думаю, даже у избранных есть свои ограничения».
Прозвучало ржание лошадей, а следом за этим звуком карета тронулась. Напряженная тишина продолжала витать в воздухе, правда, никого она не волновала. Даже сам Шейн в этот момент был больше занят собственными рассуждениями, чем молчанием его родственников.
Устало и довольно безразлично смотря в окно, парень наблюдал за сменой пейзажа. Территорию поместья миновали довольно быстро. Следом за ней шли заснеженные леса, высокие холмы, каменные мосты, пересекавшие замерзшие водоемы или полноводные реки, а также горы, видневшиеся где-то вдали.
— Шанна сказала, — неожиданно прозвучал голос Кеннета, вырвавший из раздумий, — что выбрала тебя как следующего волшебника семьи.
Шейн повернул голову и взглянул в глаза Кеннета. Как и раньше, мужчина выглядел спокойным и равнодушным, чего нельзя было сказать о его старших сыновьях.
Когда Кеннет произнес эту фразу, лица Юстаса и Лексиана преобразились. Удивленные парни сначала замерли в шоке, а затем, из-за чего-то расстроившись, нахмурились и отвели взгляды.
— Да, — ответил Шейн уверенно.
Кеннет кивнул. Приподняв свою правую руку, он стянул с нее белоснежную перчатку и показал внутреннюю сторону ладони. К своему удивлению Шейн увидел на ней метку, напоминавшую свеженанесенную татуировку. Изображение магического круга, внутри которого были нанесены неизвестные письмена, казалось действительно ярким и даже каким-то рельефным. По краям этого изображения кожа была немного выпуклой, слегка розоватой.
— Перед тем как начать изучение магии, — говорил Кеннет, протягивая руку сыну, — тебе нужно будет дать клятву.