— Алексей Петрович, — удивлённо вскинулся Мадатов, — вы собираетесь отделить Закавказье от Российской империи?
— Отнюдь, — улыбнулся в ответ Ермолов. — Закавказье остаётся в пределах империи. Но! — глубокомысленно изрёк генерал, поднимая вверх правую руку. — Где мы сегодня видим империю? За Кавказским хребтом — гражданская война. Временное правительство и Михаил Павлович, возложивший на себя столь тяжкий крест, разорвали территорию России пополам. И, как нам известно, европейские правительства не признали пока ни одно из правительств. Таким образом Закавказское наместничество вообще не имеет никакого статуса. Так, господин секретарь иностранных дел?
Грибоедов молча кивнул. Потом подумал и сказал:
— Действительно, если рассуждать чисто теоретически, объявив себя царством, де-юре мы можем завязывать дипломатические отношения с другими государствами.
— Теперь, вот ещё что. Звание наместника государя — очень высокое звание. Однако, — сделал паузу Ермолов. — Оно сегодня сковывает меня по рукам и ногам. Формально мой приказ, если он не вяжется с уставом или законами Российской империи, может обжаловать любой командир полка. А как, господа генералы, выполнять все условия кавалерийского устава?
Господа генералы невесело заулыбались. Действительно, согласно уставу 1818 года кавалерии запрещалось «Делать атаку на пехоту, изготовившуюся встретить конницу». Или, как в условиях горной местности производить атаки рысью, переходя в карьер «не далее чем за восемьдесят шагов». Пехотный устав, принятый двумя годами ранее, был ещё «дурнее». В нём, например, о проведении атаки не говорилось ни слова! Зато очень много говорилось о «танцентмейстерской науке» и приёмах обращения с ружьём (но не в рукопашном бою, а на парадах!).
— Позвольте, господин генерал, — встал Вельяминов-старший. — Безусловно, всё что вы сказали, верно. Но выполнение или невыполнение устава — это ещё не повод для измены.
Вельяминов произнёс вслух слова, которые вертелись на языке у большинства присутствующих. И теперь генералы напряжённо ждали: что ответит Ермолов? Но вспышки с его стороны не последовало. Видимо, он уже предвидел подобное обвинение:
— Иван Алексеевич, — довольно спокойно сказал главнокомандующий. — Объясните, а кому я изменяю? Присяги императору Михаилу Павловичу мы не давали.
— Да, но существует преемственность власти. Существует император. Существуют, наконец, определённые вассальные отношения.
— Не спорю. Но отношения вассала подразумевают не только обязанности, но и права. Что скажет наш дипломат? — обратился Ермолов к Грибоедову.