— Я само собой повинуюсь, ваше благородие. — подыграл Алексей — Но отчего то у меня такое ощущение, что вы втягиваете меня в опасную авантюру.
— Это авантюра. — признал князь — Но также и возможности. Вы знаете, что Долгорукая планирует распустить полицию из-за понизившейся эффективности?
Никитин не поверил.
— Нас хотят распустить с самого конца Гражданской войны. Но мы держимся, гниём, но держимся.
— Теперь всё по-другому. — сказал Барисеев — Долгорукая придумала, как вас заменить. Полицию в её городах сменят Частные Охранно-Сыскные Агенства. Как минимум, треть сотрудников будет состоять из вольников.
Прежде чем Никитин взвыл, что-то вроде: «Этому не бывать!», Барисеев быстро угомонил его:
— Но если столь громкое дело, раскроете вы, то репутация вашей конторы значительно повысится. И это даст Долгорукой понять, что вас рано списывать со счетов.
Перспектива отстаивать честь полиции (которой давно нет) в глазах знатной старой леди, не прельщала Никитина, но выбора не было. Слово барина — закон.
— Мне нужны более точные данные, по этой контрабанде.
— Я пришлю вам всё, что у меня есть на вашу почту. Также я выделю на расследование значительную финансовую сумму в рублях.
— Откуда такая щедрость?
— Просто на время расследования у вас должны быть развязаны руки. Тратьте с умом.
Отец Алексий мастерски владел медицинскими инструментами, обработав и зашив рану Сергея за несколько минут. Потом он дал парню антибиотики, чтобы избежать возможного заражения. Дальше на Сергея накатила усталость. Угрозы жизни больше не было, это место расслабляло. Сергей никогда не отличался набожностью. В Бога не верил, священнослужителей считал шарлатанами. Теперь же он обязан жизнью одному из них.
Сон был мёртвым. Без сновидений. Когда Сергей проснулся, то ощущение было такое, что прошло всего пара минут, хотя ночное небо за окном, говорило о нескольких часах.
— Как себя чувствуешь, сын мой?
Сергей принял сидячее положение и упёрся взглядом на икону с каким-то святым, что висела на стене, напротив. Изображённый смотрел на него и казался живым.
— Святой Андрей. — сказал Алексий поняв, что заинтересовало Сергея — Один из многих канонизированных в двадцать первом веке, на закате Старой Эры.
Алексий отвлёкся от работы за столом и повернулся к молодому человеку. Его серые глаза источали старческую мудрость, а мягкая улыбка — опеку и заботу.
— Странно. — ответил Сергей и нахмурился, погружаясь в воспоминания — В детстве, родители меня постоянно водили на воскресные службы. Над головой мелькало столько икон, но этого лица там не видел.