— Его там и нет. Церкви хватило ума не подвергать святого Андрея анафеме, но патриарх не любит про него вспоминать.
Сергей слушал и не мог оторвать взгляда от иконы. Обычная писанная красками, картина в деревянной раме была абсолютно статичной. Но от неё веяло силой, что вынуждала благоговеть. Лишь одного взгляда достаточно, чтобы уверовать. И не нужны были лицемерные проповедники, вещающие проповеди по ТВ круглые сутки.
— Чем же так насолил им святой, живший ещё до Слёз Ангела?
— Он выпадал из общей иерархии тогда ещё Русской Православной Церкви. — ответил Алексий — Выступал против превращения России в тоталитарную теократию.
— Тео,… что?
— Теократия. Это политический режим, при котором вся власть принадлежит служителям главенствующей религии. В данном случае, Церкви.
Сергей представил теоретически будущее Ирия, где Хозяина на посту диктатора заменит патриарх и не знал плакать ему или смеяться. Тем более, что такая перспектива не такая уж и бредовая. Ирий тонет в культурном мракобесии, а патриарх всё чаще мелькает на телеэкранах. Его проповеди с каждым днём, всё больше напоминают типичную идеологическую пропаганду.
— Дело дрянь. — только и выговорил Сергей. Но эта фраза немного удивила отца Алексия.
— У тебя неожиданная реакция для простолюдина.
— Чем же?
— Простой народ Ирия, хоть и теряет веру в Церковь, но не в православную веру. Ты же ведёшь себя, как эрудированный интеллигент, чей мозг обременён критическим мышлением.
Сергей хотел было ответить ему, что после пережитого, нельзя оставаться верующим. Ибо, если Бог существует, то он лютый садист.
— Значит я паршивая овца. — покачал головой Сергей.
— Отнюдь. — сказал отец Алексий и его лицо засияло — Ты тот, с кем я хотел бы поговорить!
— О чём?
— О чём угодно! Может сейчас и не заметно, но меня часто навещает паства. Разочарованные праздностью и распущенностью ИПЦ, прихожане рассматривают меня, как альтернативу. Мой долг спасать заблудшие души и защищать тех, кто просит защиту, но порой хочется пообщаться с тем, кто не смотрит на тебя, как на мессию или наоборот, антихриста. Как хороший человек с хорошим человеком.
— Вы льстите мне, святой отец. — сказал Сергей и почувствовал душевную боль от воспоминаний — Меня нельзя назвать хорошим.
— Сын мой, я живу на этом свете столько времени, что могу изучить любого человека за минуту беседы. И мерзавца я определил бы тут же. Так что, не нужно себе накручивать. Сам факт того, что ты поглощён самобичеванием говорит о многом. Истинные злодеи считают, что всё делают правильно.
— Как скажете. — на словах согласился Сергей. Спорить, тем более со священником, у него не было ни сил, ни желания.