— Прекрати истерику, — пробормотала я равнодушно. — И принеси мой рюкзак. У меня там был кусок шоколада. Это должно помочь.
Я сидела с закрытыми глазами, прислонившись к толстой, почти без веток осине, и рассасывала горький квадратик, слушая, как постепенно прекращается звон в голове. Если я в ближайшее время не поем, съеду в обморок снова. В любом случае, многокаллорийные нагрузки мне пока противопоказаны.
Иллай заварил мне чай из остатков воды и отправился с Солар поискать ручей или родник.
От горячего питья мне стало заметно лучше, а выглянувшее из-за туч солнце приятно согрело лицо. Я размышляла, стоит ли вставать или дождаться Иллая здесь. Подумав, всё-таки неторопливо поднялась и услышала его возглас:
— Делия!
Скрытые ресурсы организма активируются всегда внезапно. Так и сейчас я вскочила, не помня о себе.
— Я здесь! — и тут увидела среди деревьев его…
— Дели, — выдохнул он, измученно улыбаясь. — Я нашел… Наконец-то…
Небритый, обветренный, взъерошенный, усталый. Он. Боль шла за ним следом, и я согнулась, почувствовав её тоже.
— Нет. Нет-нет, — я бросилась вверх по склону, — Это не я. Не она. Нет.
Порывисто подняла руки, сплетая свои пальцы с его. Он прижался лбом к моему.
— Дели… — шептал еле слышно.
— Нет… Прости. Я не она… Прости…
Он отшатнулся и закрыл руками лицо. Взглянул на меня сквозь раскрытую ладонь с ужасом:
— Быть не может… Нет. Я не верю! Ты знала? Ты! Обо всем знала?! — его глаза были безумны. — Скажи мне, знала? — Иллай схватил меня за плечи.
Я кивнула.
— Почти. Я знаю почти.
— Я не понимаю, — простонал он. — Ты знала, что это произойдет и всё равно сделала? — Он издал пугающий сдавленный звук, то ли сип, то ли стон, впившись пальцами в загрубевшее от солнца и ветра лицо.
Мне было нечем дышать. Чувствовать эту боль было невыносимо.
— Именно поэтому я и пришла, чтобы не дать тебе погибнуть, — тихо произнесла я.
— Смотри же, — прошипел он, — смотри, что тебе удалось! Ты убила нас обоих!
Он буквально ударил меня взглядом под дых. Я сжалась, шепча:
— Я люблю…
— Не смей… — он потрясал на меня вытянутым пальцем, — Не смей говорить, что любишь, — хрипел он, согнувшись, оперевшись рукою на дерево и мотнул головой. — Не смей… Ты бы не поступила так со мной, если бы любила. Ты лишила меня возможности жить дальше, неужели… — он почти задохнулся, — …неужели, ты не понимаешь?!
— Ты должен мне верить. Пожалуйста, — умоляла я его.
— Верить? Я ищу тебя по всем семи мирам. Я обошел их все! Нет никаких даже признаков… — он зажмурился в отчаянии и сильно прижался к дереву головой.