Когда в долине угнездился вечер, хозяйка зажгла несколько масляных светильников. Гость же не знал, чем ему заняться. Обычно в это время он готовил место для ночлега. Искал ручей или реку, чтобы запастись водой, рубил еловые лапы для лежанки и заготавливал хворост. Если ночь заставала его в поле, то шёл на разведку, чтобы найти хоть какое-нибудь укрытие, и лишь тогда устраивался спать. Но сейчас мужчине не надо было об этом заботиться, и он просто сидел как дурачок за столом, глядя на улицу.
Тивисса плюхнула рядом с ним талмуд в кожаном переплёте и несколько свитков.
— Что это? — спросил гость.
— Мои записи. Точнее, записи всей нашей родословной. Что-то вроде семейной летописи. Здесь собраны наши открытия, важные события, происходившие в жизни каждого члена семьи и, конечно же, разнообразные рецепты. Для того чтобы только расшифровать всё это мне понадобилось несколько лет. Вот теперь сортирую, — усмехнулась женщина. — Половина записей особой ценности не представляют, но кое-что я бы даже под пытками не открыла.
— Значит, рассчитывать на то, что я услышу парочку удивительных историй перед сном, не стоит?
— Отчего же… просто блуждания моего прадеда со сломанной ногой вряд ли потянут на таковые. Или вот. Одна из моих прапрабабок. Она несколько лет пыталась выдать дочь замуж. Девушка отличалась жутким характером, да к тому не была первой красавицей на селе. Короче, такие, как она, обычно остаются старыми девами и до конца дней нянчат чужих детей. Но больше наследников у моей прапрабабки не было, а род продолжить хотелось. На какие только ухищрения ни шла бедная старушка. В итоге так и померла, не узнав, что всего через три года ею кровиночка нашла своё счастье.
Путник весело хмыкнул, но Тивисса только нахмурилась:
— Ничего в этом нет смешного. Ты бы почитал, сколько горечи в каждой строчке. Страницы буквально закапаны слезами. Знаешь, мне иногда кажется, что на наш род тоже наложено какое-то проклятие.
— В смысле, «тоже»? — оживился мужчина.
Хозяйка бросила на него многозначительный взгляд, но вопрос словно мимо ушей пропустила, продолжив:
— Слишком много напастей на одну семью. Ни у кого из нашего рода не рождалось больше двух детей. Многие умирали ещё во младенчестве, любая эпидемия обязательно забирала кого-нибудь нашей фамилии. Про сломанные конечности и прочие болячки уж и говорить нечего. Чем ещё можно такое объяснить?
«Чем угодно», — подумал про себя Путник.
Он не раз встречал таких вот невезучих людей, рассказывающих страшилки, похуже отсутствия женихов и тщедушных младенцев, не доживающих до первой своей весны. И все, как один твердили, что тёмные силы следят за ними, и, наверняка, их Эхо не найдёт покоя между перьями Небесной Птицы. Только не знали они, каково это на самом деле.