Ничего на это не ответил его собеседник. Только улыбнулся себе в усы горько. Знал бы Эритель, каково это — месяцами родного дома не видеть. Знал бы, как тяжело каждый раз седлать коня, не зная, через сколько вернёшься. И вернёшься ли?
При батюшке всё было более-менее тихо. Но, сейчас то тут, то там на границах вспыхивали лесным пожаром восстания. И, почуяв слабину нового правителя, соседи принялись точить мечи. К счастью, пока на рожон не лезли. Присланные в столицу послы елейно улыбались, раскланивались, едва что носки сапог Мирдару не целовали. Но за всеми этими ужимками и улыбками, за сладким многословием неизменно слышалось одно: «Отдайте нам то, выдайте это». Так что женитьба младшего из братьев-княжичей была делом времени. А любовь…
Говорили, что принцесса Берении невозможно как хороша. Да и возраст у них с Эрителем одинаковый. Только вот забавы у неё были вовсе неподходящие для девицы. Не любила Ёнвиль в светлице сидеть да крестиком вышивать. Брала она лук со стрелами и целыми днями лазала по горам да стреляла местную дичь. Сама правила кораблями и сражалась наравне с мужчинами. Но что поделать: сурова природа северных остров, потому и люди там рождаются ей под стать.
Они выехали на широкую улицу. По другой стороне дороги два вола тянули телегу. Завидев княжеских родичей, возница громко закричал:
— Тпру-у, стой! Доброго здоровья, милостивые судари.
— И Вам, Касьян Демидович! — откликнулся старший из братьев.
Хорошо знал он купца, что поставлял к княжескому двору различные продукты и редкие товары. Отчасти из-за этого дела Касьяна Демидовича шли в гору. Слава человека надёжного, которому «сам князь доверяет», делали купца в глазах других клиентов значительнее и важнее.
Но Касьян Демидович нос не задирал. В палаты входил без шапки, и всем встречным кланялся без разбора: и дворянам, и челяди. И все знали: не ради выслуги, не ради лишнего золотого, а только из уважения так делает купец. На Касьяна трудилось два десятка расторопных людей, имелось несколько подвод, которые он отправлялс крупными караванами в разные страны. Но самой большой мечтой купца оставалось собственное судно, чтобы вести дела и за морем. Не часто можно было увидеть Касьяна Демидовича вот так, в простой рубахе из некрашеного льна да ещё самого правящего возом.
Младший князь точно в статую обратился, глядя на сидящую в телеге девушку. Та потупила взгляд в ответ и приветливо улыбнулась. Потом, словно спохватившись, подняла глаза на второго всадника.
— Юлана, — кивнул тот. — Как поживаешь?
— Хорошо, Османт… Родимович, — с некоторой запинкой ответила купеческая дочка.