— Дайте слово, мадам Ле Бретон, что будете мне писать, — настаивал мужчина, подаваясь к ней и роняя с колен томик со стихами.
— Хорошо, — согласилась Ольга. — Но с условием, что вы будете мне отвечать. Иначе переписки как таковой не будет.
Кадди улыбался и согласно кивал в ответ, рассказывая о своей работе, Эдинбурге и многочисленной родне. Но стоило ему свести беседу к женщине в желании хоть что-нибудь узнать о ней, она отвечала уклончиво, умело переводя разговор на другую тему.
Утром она успела попотчевать Кадди тоненькими картофельными блинчиками. Без сомнений, незнакомое ему блюдо понравилось. Ничего подобного ранее он не ел.
В процессе готовки доктор находился рядом, наблюдая, как женщина добавляет сырой тёртый картофель в тесто из молока, яиц и муки.
— Сюда же немного соли, чёрного перца, чеснока, укропа и… натёртого сыра, — комментировала она свои действия, загадочно поглядывая на мужчину. — Затем пожарим на хорошо разогретой сковороде и… Запоминайте, мсьё Макинтайр. Ваши дети полюбят его, — смеялась она.
Не обошлось в это утро и без неприятностей. Запаковывая фолиант, Ольга осмотрела его со всех сторон. Заглянула и в него в надежде прочитать хоть что-нибудь. Увы, листы не просто спрессовались, они потемнели и сморщились. У женщины душа ушла в пятки, когда она поняла, что рукопись «умирает», а она бессильна остановить её разрушение. Резкая смена условий хранения сделала процесс гибели необратимым. Недаром книжные шкафы наделены стеклянными дверцами или перегородками, ограждая издания, пусть и не основательно, от пыли, влаги, сквозняка.
Ольга лихорадочно думала, что можно предпринять в ближайшие дни, чтобы приостановить гибель фолианта. Когда она держала книгу в руках в первый раз в 1868 году, она была значительно лучше. Её можно было полистать, почитать. А теперь… Жалела, что по её вине рукопись проскочила вместе с ней из будущего в прошлое в уже постаревшем виде. Значит, её нет в 2019 году?
Её срочно нужно отдать реставратору, — подумала Ольга с отчаянием. Кому? Куда? Где найти сведущего человека? Во сколько обойдётся реставрация? Если бы Хуффи Уорд был жив, она бы обратилась к нему. Спросить у Мартина? Помнила, что он отдавал на реставрацию портрет семейства Бригахбургов и фолиант «№ 9». Только на встречу с ним в ближайшее время она не рассчитывает. Да и будет ли у неё время заняться рукописью до конца января? Перед мысленным взором росла стена из всевозможных препятствий, которую ни перепрыгнуть, ни обойти не представлялось возможным. Выход виделся один — упрямо идти напролом в расчёте на быстрый результат, где везение стало бы нелишним.