Кадди ушёл нанять экипаж до поместья Фалметт, а Ольга стояла в холле у зеркала и смотрела на своё отражение. Заметно нервничала, потирая на запястье браслет, подаренный Антоном.
Она не выспалась, проведя ночь в полудрёме — изводила себя мыслями о предстоящей поездке, которая виделась провальной. Шэйла её не узнает и она, после безуспешных попыток убедить леди в обратном, будет вынуждена позорно покинуть поместье.
Только под утро она переключилась на более приятные мысли о последнем вечере, проведённом в обществе шотландца, но и в них утешения не нашла.
После принятия ванны, Ольга сушила у камина волосы, когда Кадди спросил разрешения провести остаток вечера в её обществе. Он снова был одет по-домашнему: в вязаный свитер и свободные брюки, заправленные в толстые шерстяные гольфы.
Женщина с любопытством рассматривала чёрные кожаные тапки на толстой подошве с небольшим каблуком. Они крепились на голени с помощью длинного кожаного шнурка, продетого через множество петель-тоннелей на берцах.
— Гилли-броги*, — заметил мужчина её интерес. — Люблю их за удобство и долговечность.
Неожиданно, Ольга проговорила с доктором до полуночи.
Говорили обо всём понемногу. О погоде и климатических особенностях Англии и Шотландии, о флоре и фауне двух стран. Говорили о людях, их населяющих, обычаях и нравах горцев. Говорили о литературе и поэзии. Кадди принёс сборник поэзии Роберта Бёрнса — известного шотландского поэта восемнадцатого века, и они читали стихи вслух по очереди, следом обсуждая прочитанное.
Ольга не могла не признать, что общение с мужчиной действовало на неё благотворно. Раздражение и досада, преследовавшие её при воспоминании о предстоящей поездке, сменились душевным покоем и умиротворением.
Не обошлось без положительного влияния пунша «Горячий Тодди». Он не только согрел, но и сделал общение непринуждённым и дружеским, а сухое уютное тепло камина и треск поленьев привнесли в угасающий зимний вечер возвышенную нотку романтики.
Говорил больше доктор. Ольга помалкивала, смотрела на него и мягко улыбалась. Мечтала, как было бы хорошо иметь свой дом, семью, обаятельного уравновешенного мужчину, похожего на Кадди и кота, похожего… тоже на Кадди. И детей. Не меньше троих. Какая без них семья?
Мечтала о том, чему никогда не суждено сбыться.
— Вы же будете мне писать? — спрашивал её доктор, заглядывая в глаза. На его лице играли отблески живого каминного пламени.
— Зачем? — улыбалась она лукаво, уклоняясь от ответа, взбивая пальцами быстро высохшие волосы и плотнее запахивая шлафрок.