— Ты думаешь? — усомнилась Кайса.
— Мррм, — я не стала останавливаться и слушать ее возражения. Все равно фрейлина не оставит любимицу принцессы одну.
Мы дошли до лестницы, спустились, Кайса толкнула тяжелую дверь, и я шмыгнула у нее под ногами — навстречу снегу и звездам, мигающим из-под навеса.
Летом в галерее, оплетенной каменно-живым душистым горошком, наверняка сохранялась приятная прохлада, но и зимой это место отлично подходило для тайных свиданий. Сюда, как видно, даже слуги не каждый день заглядывали: снег с пола не сметен, и следов почти нет — одна-единственная цепочка у самой стены. Там, где ждал фендрик Ойсин в своей гвардейской шинели с меховой пелериной. Я сразу поняла, что это он. Но Кайса застыла у входа, с тревогой всматриваясь в мужскую фигуру, выступившую из густой тени.
— Барышня Кайса, вы пришли! Я так давно вас не видел!
Фрейлина с облегчением улыбнулась.
— Как же давно? Всего несколько часов!
— Это не в счет. Вы прошли мимо, как прекрасное видение, и даже не взглянули на меня.
— Неправда, очень даже взглянула!
— Я целую вечность не слышал вашего смеха, — Ойсин преподнес Кайсе плетеную коробочку, перевязанную розовым бантом.
— Ой, яблочный зефир в шоколаде, мой любимый! — и барышня к радости фендрика залилась смехом.
Оставив парочку любезничать, я вскочила на балюстраду, спрыгнула вниз и пробежалась вдоль галереи. Снег мягко похрустывал под лапами, будто посмеивался от удовольствия. Интересно, если позвать Рауда Даниша прямо отсюда, он услышит — или дворец с его летними чарами станет помехой?
В этот момент по мраморным перилам над головой заскрежетали когти и в снег рядом со мной бухнулось что-то темное. Я хмыкнула: во дворце Кавалер двигался изящнее.
— Пр-ривет, хр-рабр-рая кр-расотка! Мы не договор-рили.
Он сунулся ко мне с лаской, получил по носу мягкой лапой, облизнулся и сел напротив каминной статуэткой.
— Ты как? — спросила я. — Грыз тебя не сильно помял?
— Ер-рунда, — кот шевельнул кончиком толстого хвоста.
Он весь распушился, не по-боевому, а уютно, по-домашнему, так что захотелось прислониться к плюшевому боку. Но не было сомнений, что меня неверно поймут. Я бы завела себе такого кота. Чтобы мурлыкал на коленях и грел ноги зимними ночам… Будут ли у меня еще когда-нибудь человеческие ноги?
На крепкой мохнатой шее Кавалера вновь красовалась бархатка с синим камнем. Кто-то дал себе труд отыскать ее на месте драки.
— Это у тебя сапфир?
— Голубой бр-риллиант! — кот задрал нос.
— А кто твой человек?
Слова "хозяин" кошки не понимали. Или делали вид, что не понимают.