Кристиан Делакампань называет два тома «Капитализма и шизофрении» «философской суммой, не имеющей себе равных в современной литературе»
[1062], но при этом предупреждает ее потенциальных читателей о трудностях, которые их ждут в этом новом издании, охватывающем всю мировую историю: «Читатель после нее чувствует себя озадаченным, эпатированным и недоумевающим»
[1063].
Libération, в свою очередь, придает огромное значение публикации «Тысячи плато» и перед выходом книги берет интервью у Гваттари, в котором тот подчеркивает ее политическую сторону[1064]. В момент публикации газета организует пространное интервью с Делёзом, в нем он среди прочего уточняет: «Название „Тысяча плато“ отсылает к индивидуациям, которые не являются ни личными, ни неодушевленными»[1065]. На замечание Робера Маджори о том, что «Тысяча плато» парадоксальным образом представляет ахроническую, гетерогенную организацию в духе антисистемы, лоскутного одеяла, которая в то же время несет в себе определенное мировоззрение, иную философскую систему, Делёз отвечает, что можно констатировать общий провал большинства систем познания, но этот провал связан прежде всего с тем, что они остаются замкнутыми в себе, в своих границах: «То, что мы с Гваттари называем „ризомой“, собственно, и есть пример открытой системы»[1066].
Если в «Тысяче плато» есть какой-то ключевой, систематически используемый концепт, то это концепт сборки. На вопрос Катрин Клеман о том, как достигается единство в этом гетерогенном произведении, Делёз отвечает: «Возможно, за счет понятия сборки (которое пришло на смену желающим машинам)»[1067] Это понятие охватывает каждое плато и благодаря своей способности соединять элементы самого разного толка раскрывает общую логику, которую Гваттари в те годы часто называл «диаграмматической». В сравнении с концептом желающей машины, от которого они отказались, концепт сборки имеет то преимущество, что позволяет выйти за рамки психоанализа и установить самые разные формы соединения, включая относящиеся к нечеловеческому измерению, тем самым высвобождая заложенные в них силы. Достаточно соединить сингулярные и гетерогенные элементы, и вы получите конкретную сборку. Это может быть оса и орхидея, но с тем же успехом лошадь, человек и стремя или лошадь-человек-лук… Возможны любые комбинации технических машин, животных и людей. На горизонте всегда будут маячить процессы субъективации и индивидуации. Но такая цель предполагает не только отклонения от курса, но и восстановление связи человека с природой, с фюзисом. На уровне связей внутри сборки больше нет различия между природным и искусственным.