В атмосфере политической радикализации, которая сложилась в Италии в 1960-е годы, движение антипсихиатрии станет довольно заметным игроком. Гваттари не разделяет экстремистских взглядов Базальи. В 1972 году он спрашивает себя, не идет ли речь попросту о «бегстве вперед», то есть о попытке «безнадежного характера»[1404]. С другой стороны, Гваттари критикует безответственность некоторых позиций Базальи, который отказывается давать своим пациентам лекарства под предлогом того, что врач тем самым маскировал бы свою неспособность вступить в настоящие отношения с больным. Гваттари даже задается вопросом, не отнимут ли таким образом, несмотря на все благие намерения, у безумца право на безумие? Отрицание самой институции у Базальи оказывается в таком случае отрицанием (во фрейдовском смысле) уникальности душевной болезни.
Другой важный источник антипсихиатрии – британский, он представлен Рональдом Лэйнгом и Дэвидом Купером[1405]. Гваттари знакомится с ними по случаю «Дней детей с психическими расстройствами», организованных в 1967 году психоаналитиком Мод Маннони. На них присутствует Лакан. Эти дни задали тему двух номеров журнала Recherches[1406]. Но и на этом мероприятии Гваттари высказывает определенные сомнения касательно антипсихиатрических практик, по его мнению, остающихся в плену той эдиповой схемы, которую они с Делёзом пытались преодолеть в «Анти-Эдипе». Вскоре после этого он берется за радикальную критику англосаксонского опыта психиатрии[1407].
Первый эпизод становления англосаксонской антипсихиатрии связан с Рональдом Лэйнгом и лондонским пригородом Кингсли-холл, датируется он 1965 годом. В этом известном месте, входящем в анналы истории английского рабочего движения, предпринимается попытка стереть институциональные границы между лечащими врачами и больными. Психиатры, медсестры и больные отменяют иерархические отношения и различия в статусе. В этой группе психиатров основными активистами Кингсли-холла наряду с Лэйнгом становятся Дэвид Купер и Максвелл Джонс. Их опыт вызывает негативную реакцию окружения, так что «освобожденная территория» превращается в осажденную крепость. Гваттари в своей критике рассматривает случай знаменитой пациентки Кингсли-холла, Мэри Барнс, которая вместе со своим психиатром Джозефом Беком написала книгу, описывающую ее опыт. В этом рассказе он видит «скрытую сторону англосаксонской антипсихиатрии»[1408], которая представляет собой смесь необихевиористского догматизма, фамилиализма и традиционного пуританства. Мэри Барнс, по профессии медсестра, совершает шизофреническое «странствие», осуществляя регрессию до границ смерти. Фамилиализм, в котором она замыкается, приводит ее к отрицанию окружающей социальной реальности. Каким же должен быть вклад антипсихиатрии? Довести этот фамилиалистский дрейф до предела и, вместо того чтобы поместить его в рамку отношений пациента и его психиатра, дать ему коллективное и театральное продолжение, которое привело бы к обострению всех его эффектов. Гваттари считает, что направление лечения было выбрано неверно. Мэри Барнс было нужно не больше семьи, а больше общества.