.
Потом Делёз спрашивает, что он мог бы сделать, как именно выступить: «Мы же находимся в ситуации самиздата. Мы в меньшинстве. Нужно объяснить вам, что это за типы. Они всегда на стороне власти, что бы ни случилось»[1579]. Этим вечером Делёз вместе со своими гостями рассматривает несколько гипотез. В частности, он подумал о книжке, которую он мог бы написать сам и к которой дали бы предисловие Обраль и Делькур, однако это предложение вызывает лишь приступ веселья. К концу беседы Делёз пожелал гостям побольше мужества и предупредил их о том, что их ждет: «Все так и вышло, я же не знал Глюксманна-трибуна: как только вы поднимаете в студии интеллектуальную тему, он тут же забрасывает вас концлагерями, поляками. и вы пропали»[1580].
Делёз говорит себе, что лучше всего обратиться к Жерому Линдону в издательстве Minuit. Он подумывает о том, чтобы написать несколько страниц в форме небольшой брошюры, а поскольку денег на этом не заработать, предлагает Линдону разослать брошюру бесплатно по всем книжным магазинам, которые могли бы выкладывать ее для покупателей у касс. Сказано – сделано. Жером Линдон одобряет эту затею, которая пока должна храниться в тайне. Но какие-то слухи доходят до газеты Monde, которая 19–21 июня 1977 года публикует этот текст в своем разделе «Идеи». Тем временем брошюру в книжных отрывают с руками.
Текст Делёза, датированный 5 июня 1977 года, публикуется в виде интервью. Исключительная ситуация требует исключительного ответа, поэтому Делёз пренебрегает своим принципом не ввязываться в полемику, склонную паразитировать на его силе утверждения. Но в этот раз он не скупится на колкости, понимая, какую опасность представляют эти философы-халтурщики для философии в целом. На вопрос «Что ты думаешь о „новых философах“?», Делёз отвечает прямо: «Ничего. Я считаю, что их мысль ничтожна. И я вижу две возможные причины этого ничтожества. Прежде всего, они оперируют слишком крупными понятиями, большими как гнилые зубы. Закон, Власть, Господин, Мир, Восстание, Вера и т. д. Они могут составлять из них чудовищные смеси, схематичные дуализмы: закон и восстание, власть и ангел. В то же самое время, чем слабее содержание мысли, тем больше важничает сам мыслитель, тем больше субъект высказывания важничает в сравнении с пустыми высказываниями»[1581]. Делёз объясняет, что изменение в ситуации, потребовавшее его вмешательства, заключается в публикации «прекрасной бодрящей книги» Обраля и Делькура.
Серьезность этого дела, по Делёзу, в том, что оно на самом деле не серьезно, и в том, что эта псевдомысль соблазняет иллюзией, будто можно обойтись безо всякой работы по усложнению, по определению тонких понятий, позволяющих избегать этих дуалистических дилемм, служащих упрощениями: «Они разрушают работу», – комментирует он, в особенности ту, которой они занимались с Гваттари. Поэтому пришло время расставить точки над i, и Делёз распознает в феномене «новых философов» особый кастинг, тщательное распределение ролей