Феликс сказал: «Ты же знаешь, что я от этого с ума схожу. Скажи прямо, что с Жозефиной у меня полный крах. Ты должен мне помочь, сходить поговорить с ней». И добавил: «С тем же успехом ты можешь увидеть, что я лежу после аварии в канаве, и сказать: нужно выбираться, но не протянуть мне руки[1769].
Вспоминая об этих отношениях с Жозефиной, Жан-Жак Лебель говорит о них как о большой трагедии, от которой у него до сих пор бегают мурашки по коже: «Я наблюдал за саморазрушением этого человека, друга, брата. Я не говорю, что Жозефина его убила. Я хочу сказать, что он использовал Жозефину, чтобы погубить себя»[1770]. Как и другие, Лебель старается как можно чаще навещать Гваттари, чтобы составить ему компанию. Кроме того, Гваттари часто сам зазывает друзей к себе, в том числе среди ночи, чтобы заглушить невыносимое одиночество. Тогда Лебель приезжает на улицу Сен-Совер смотреть телевизор, включенный на полную громкость: Гваттари смотрит его днем и ночью, открыв рот.
Однажды Лебель, по требованию Гваттари, приезжает к нему вместе с Аленом Гинзбергом, Эдуаром Глиссаном, Паоло Фаббри и Кристианом Бургуа, надеясь, что, увидев важных гостей, его друг вылезет из домашних тапочек, помоется, выйдет за покупками и приготовит хороший ужин, то есть совершит один из обыденных жестов, которые он давно перестал делать: «Это был странный ужин, – вспоминает Кристиан Бургуа, – потому что в самый его разгар, как призрак, появилась жена Гваттари, и я помню неловкость, вызванную ее появлением»[1771]. Гваттари на самом деле ничего не приготовил, Жозефина спустилась в магазин купить готовую овощную нарезку и вывалила все на стол в пластиковых тарелках. Оставив гостей за столом самих разбираться, она вернулась в свою комнату на первом этаже их двухэтажной квартиры. Анорексичная, тонкая, она проходила между гостями как тень. Лебель вспоминает «женщину, которая была совсем худой, ушедшей в себя и не говорила ни слова, словно призрак на грани между жизнью и смертью» [1772]. Живя вместе с Гваттари, она завела долгий роман с писателем Жаном Роленом, который напишет о ней рассказ после ее смерти от передозировки наркотиков в марте 1993 года[1773].
В этой застойной атмосфере Гваттари иногда удается вернуться к своему былому динамизму, в особенности если надо уехать из Парижа, отправиться в другие страны. Но в этом депрессивном состоянии сдвинуть его с места нелегко. В 1988 году его друг Эрик Алье изо всех сил старается убедить его, что он обязательно должен быть рядом с ним в Бразилии: «Я без конца звонил ему из Бразилии, и мы подолгу висели на телефоне, то и дело замолкая»