«Ты не командир, а идиот».
«От идиота слышу. Можешь хоть сдохнуть, но твои требования я выполнять не собираюсь».
«Очень смешно».
Повезло ему, что я ранен, а то как дал бы в глаз – может, это прояснило бы его соображение. Но я даже пошевелиться не могу. Душно. Жарко. И я проваливаюсь в забытьё.
– Эрик! – шёпот в щёку, так близко.
«Мм?..». Тело снова реагирует непроизвольно: зрачки двигаются в его сторону, хотя слабость не позволяет открыть глаза. Хочется только спать и спать, чтобы не чувствовать эту выматывающую боль.
– Нужно поесть, давай.
«Отвали».
К онемевшим губам прижимается тёплая кожа, сочащаяся потрясающе вкусной кровью, – и я не могу удержаться. Презираю собственную слабость, но всё равно пью. Губы плохо слушаются, кровь протекает, ползёт вниз по коже, щекотно забирается в уши. Чёрт, и ведь не пошевелиться…
Боль отступает, голова приятно кружится, словно от алкоголя, а хорошо знакомый запах Сина окутывает уютным покрывалом – и кажется, что всё будет хорошо.
Мы тут торчим неведомо где, у меня болит всё тело, и где искать связь, судя по всему, неясно, но прямо сейчас – всё чики-оки. И не из такого выпутывались. Зато Син в порядке.
Через некоторое время капитан отодвигается, судя по звукам, устраивается поудобнее и начинает рассуждать. О том, что всё не так уж плохо. О том, что мне очень повезло с регенерацией, а ему – с помощником. И ещё о том, что я не имею морального права умереть, потому что приближается время годового отчёта, и без меня он падёт смертью храбрых под бумажными завалами.
А я вдруг ловлю себя на том, что улыбаюсь, слушая его разглагольствования. Не знаю, как у Сина получается любое событие выставлять или удачей, или пустяком – да, неприятным, но вполне преодолимым. Любые травмы – ерунда, ведь я мутант, у меня обязательно вырастут новые органы, лучше прежних. А я легко соглашаюсь. Я вообще во всём ему верю, хочу верить. Рядом с капитаном жизнь кажется проще и легче: словно бы вокруг сплошной позитив, а удача всегда на стороне хороших парней, к которым, как ни странно, отношусь и я.
Затем он уходит, через некоторое время возвращается, кормит меня, и всё заново. Может, его безумный план и сработает – я чувствую себя заметно лучше, а накатывающая временами дрёма больше похожа на здоровый сон, чем на забытьё. Возможно, у нас действительно есть шанс, и поэтому я уже не протестую против еды. Нужно набраться сил. Я не могу его подвести.
Кровь Сина привычно наполняет головокружением, теплом и покоем – на какое-то время боль уходит. Самое сложное – держать себя в руках и тщательно следить, чтобы еда не превратилась в какую-то непристойность: не оставлять засосов, тем более не лизать кожу, и уж точно нельзя даже думать о том, чтобы ненароком, будто случайно, скользнуть губами выше, к подбородку – от одной этой мысли сердце замирает так, словно внезапно повисло в вакууме. Нет, нельзя! Думаем о чём угодно другом…