Сказать о том, что традиция Сахаджьи имеет самое прямое отношение к Учению Лайя йоги, линии передачи Монастыря йоги «Собрание тайн», поскольку линия учения уходит корнями именно в традицию сиддхов-авадхутов Сахаджаяны, будет недостаточно.
Сахаджья является сердечной сутью учения Лайя-йоги. Учение Лайя-йоги, лежащее в основе монастырской традиции, имеет свое внутреннее название «Путь трех свобод» именно в связи с тем, что оно целиком основано на подходе Сахаджьи. Традиция Лайя-йоги, основанная на пути Сахаджьи, яляется уникальной в том смысле, что она формально не принадлежит ни к одной из известных ортодоксальных школ Веданты или Сиддханты, разновидностям тантризма (шактам, шайвам, вайшнавам), орденам сиддхов (натхов) и др. Тем не менее, Учение Лайя-йоги является их основой, сердцем, апогеем, кульминацией, вбирающей сущность их всех.
Более того, будучи ничем не ограниченной, эта традиция свободно выходит за рамки самой же себя, собственно, индуизма, и легко, без усилий, включает в себя воззрение святых любых традиций: от индуизма до буддизма, даосизма и христианства, взламывая концептуальные барьеры, горы из ярлыков, предубеждений и заблуждений.
Каждый святой, сиддх, кто и в поведении, а кто только в воззрении, но, обязательно, каждый в душе, следуют (иногда даже не думая и не подозревая об этом) великому пути Сахаджьи, Сахаджаяны, ибо, не следуя ему, невозможно перейти в «ранг» святых или сиддхов.
Брахма, Вишну и Шива с супругами, Бхагаван Даттатрейя (воплощение трех богов), все натхи во главе с Матсиендранатхом, сиддхи-шайвы (последователи Шивы), шакты, преданные своим богиням, каулики, будды, архаты и тантрические буддийские махасиддхи, даосы, мастера дзен, последователи Нанака и Кабира – все они, в той или иной степени, следуют пути Сахаджьи, ибо Сахаджья – это не течение и не школа, это, прежде всего, мироощущение, состояние, уровень реализации, который есть в каждой школе или традиции как ее сердцевина, основа, внутренняя суть.
«Нет ничего ни выше, ни ниже меня, и нет ничего равного Мне. Для меня нет ни врагов, ни друзей.
Как я могу говорить о чем-то, как о хорошем или как о плохом? По самой своей природе я блаженен и свободен».
«Авадхута Гита», гл.4.7