I. Что мы имеем в виду, когда говорим о среднем классе?
Что мы имеем в виду, когда говорим о среднем классе? Принципиальной частью этого термина является не слово «класс», а слово «средний». Оно вызывает ассоциации с неким спектром градуированных позиций, в пределах которого люди перемещаются вверх и вниз между более низкими и более высокими уровнями. Срединное положение среднего класса подразумевает пространственный аспект: в социальном и экономическом смысле мы перемещаемся относительно занимающих более высокое или более низкое положение людей, медленно приближаясь то к одним, то к другим. Кроме того, предполагается движение во времени – осознание того, что в пределах срока, отмеренного нам жизнью, мы можем двигаться вверх или вниз. Последующие поколения наших семей могут проделывать то же самое, продвигая дальше, продолжая или изменяя наши длительные восходящие или нисходящие траектории. Наше непрекращающееся движение свидетельствует о беспокойстве. О среднем классе порой говорят как о группе, в которую стремятся попасть, считая, что связываемое с ней процветание вполне достижимо, а иногда как о ненадежной группе, преследуемой страхом скатывания вниз по социальной лестнице. Средний класс, по утверждению социального критика Барбары Эренрейх[10], эфемерен: ему требуется постоянно возобновляемое усилие по утверждению и поддержанию собственного социального статуса.
В отличие от слова «средний», на котором делается особенный акцент, когда говорят о среднем классе, слово «класс» звучит приглушенно, причем настолько, что некоторые теоретики отмечали: употребление этого словосочетания практически эквивалентно утверждению о «полном отсутствии класса»[11]. Эти авторы указывают, что принадлежность к среднему классу не вызывает ни глубокого ощущения идентичности (для сравнения просто возьмите такие вещи, как раса, религия, национальность, гендер или сексуальная ориентация), ни эмпатической привязанности к представителям той же самой группы, даже если наличие некой группы и признается. Одна из причин этого заключается в отсутствии класса, в четкой оппозиции к которому находится средний класс, в отличие от рабов и рабовладельцев, крепостных крестьян и феодалов или даже – что особенно показательно – рабочего класса и капиталистов. Напротив, понятие «средний класс» замещает сплоченные и имеющие границы группы образом множеств разъединенных индивидов. Каждый из них выступает снаряженным некой личной историей, стимулом и предназначением, как будто никакое устойчивое определение вообще не способно отразить, кто эти люди, что они делают и каким образом они склонны добиваться успеха.