III. Слишком человеческое
Немногие исследования американских пригородов удостоились такой же славы, как опубликованная в 1967 году работа Герберта Дж. Ганса «Левиттаунцы». Обосновавшись в недавно построенном пригороде Нью-Джерси Левиттауне, Ганс развенчал широко распространенные представления о послевоенных пригородах как однородных и конформистских районах, описав ту энергию, с которой левиттаунцы организовывались вокруг множества проектов и проблем. Однако разнообразие, которое Ганс обнаружил в семейной, социальной и религиозной жизни Левиттауна, тяготело к двум более определенным позициям, когда речь шла о школах. Главным притягательным моментом этого сообщества были его благоприятные возможности для владения жильем. Изначально новые левиттаунцы не беспокоились по поводу школ, пребывая в убеждении, что они будут не хуже своих соседей, дети которых уже посещали эти школы. Но если принадлежавшие частным владельцам дома не отражали слишком значительные различия между соседями, то в школах была обратная ситуация. Более обеспеченные люди вскоре стали отправлять своих детей в близлежащие частные школы, считая, что они давали лучшее образование. Это привело к нервозным вспышкам частного инвестирования в образование, которые не шли на пользу духу сообщества. В переиздании своей книги 1982 года Ганс описывает, как, совершив визит в Левиттаун спустя два десятилетия после первоначальной полевой работы, он обнаружил, что «теперь сообщество предстает совокупностью отдельных домохозяйств, полностью посвятивших себя собственным заботам, – как и представители американского среднего класса в любом другом месте»[54].
Что же такого есть в образовании, что заставляет средний класс относиться к нему с таким вниманием? В предыдущей главе было описано, каким образом институт частной собственности побуждает трудящихся инвестировать в воплощаемую им уверенность в условиях, когда вещи, за которые приходится конкурировать каждому, оказываются в дефиците. Затем эти инвестиции прокачиваются через финансовый рынок, рост которого дестабилизирует условия, способные помочь людям обрести желанную для них уверенность. А в этой главе я хочу показать, как те же самые силы, которые угрожают ценности собственности, приобретаемой трудящимися для своих домохозяйств, активизируют их инвестиции в человеческий капитал. Сообщества объединяются, чтобы наращивать материальные и человеческие преимущества и способствовать преобразованию одних в другие, тем самым извлекая выгоду из своих приобретений. Однако принуждение к инвестированию, лежащее в основе этих инициатив, также усиливает конкуренцию между разными группами, изолирует семьи друг от друга, а иногда даже настраивает их друг против друга, исчерпывая их общие ресурсы. Тем временем узы, связывающие членов семьи в их устремлении к человеческому капиталу, мобилизуются для поддержания более масштабного процесса экономического накопления. Как следствие, семейные скрепы демонстрируют физический и моральный износ доходности этих инвестиций – ненадежных и недостаточных.