Когда мы сталкиваемся с нестабильностью, отсутствием возможностей, ненадежностью защитных механизмов и падением уровня жизни, нам надлежит взять на себя ответственность за своих близких и посвятить свое время и ресурсы обеспечению будущего. Тем не менее некоторые из нас не настолько социально и политически активны. Гипотетические средние классы ассоциируются не только с политическим протестом, но и с имеющими ценностную основу волонтерством и гражданским активизмом – именно средние классы выступают главными действующими лицами в классических исследованиях ценностей в Соединенных Штатах[92]. Как и в случае с протестами и восстаниями, логично предположить, что люди, обладающие средствами для того, чтобы что-либо сделать для нуждающихся, действительно этим займутся. Однако активизм, как и политика, в идеологических рамках среднего класса принимает своеобразную форму.
Мы любим представлять мир вокруг нас как неким образом отражающий наши моральные ценности. Именно это мы допускаем, ассоциируя атрибуты того или иного сообщества – например, религиозного, мультикультурного, потребительского, либерального или консервативного – с ценностями его представителей. Но при более пристальном рассмотрении обнаруживаются установки участников сообществ, идущие вразрез с теми, которые выставлены на всеобщее обозрение. Такое несоответствие может ошеломлять, когда люди, о которых идет речь, беспрепятственно высказывают свое мнение. Однако противоречие между личными взглядами и моральным наполнением существующих структур – это не случайность, а характерная особенность самих ценностей.
Считается, что свобода была редкой роскошью в докапиталистических обществах, где людям приходилось склоняться перед волей могущественных правителей и подчиняться навязываемым ими законам. Центральные власти и иерархии также предписывали, какие товары будут производиться в этих обществах, как они будут использоваться и какими будут условия их обращения. Напротив, в капиталистической системе накопление подпитывается конкуренцией между частными собственниками и производителями, в то время как ресурсы общества оцениваются в соответствии с определяющими факторами рыночного обмена. Создается впечатление, что производство и обмен товаров, а также воспроизводство социума и его институтов спонтанно возникают из свободных транcакций и взаимодействий людей друг с другом и с окружающими их вещами.
Специфика нашего поведения в этой системе по большей части является отражением наших побуждений и намерений, а не нашего взвешенного согласия с навязываемой извне властью. Именно это обычно подразумевается под идеалом индивидуальной свободы