– А чё не женился? Пошли к нам, я тебя борщом накормлю.
– Не, сюда тащи. Меня от вашей комфортной жизни с души воротит. В ту пору не до женитьбов было: себя искал. Хотел исследователем земли русской стать, открытия эпохальные делать, книжки умные издавать. Валентина ту кралю звали. Тоскую по ей до сих пор – просто страсть. Первая моя. Времечко благостное упустил, таперича бобылём помирать.
Много чего он мне рассказывал. Про зимовки в тайге и тундре, про раскопки в степи. Как оленей пас, как на трале по морю два сезона болтался, золото искал, морским зверем промышлял, грузчиком в порту подрабатывал. Но всё больше про любовь неземную сказывал, про девок сказочно расчудесных, непорочных, про тех баб, коими восхищался повсеместно. С кем сходился и расходился.
Интересная у дядьки была жизнь. Мне тоже так хотелось.
– Ты девок хоть раз без штанов видел, хоть до одной дотрагивался?
– Ха, ато! С маменькой в баню каждый выходной хожу. Фроську Колесникову лапал.
– Малохольную? Не смеши. На чё у той Фроськи глядеть? У ей даже сисек нет. Маменька – другое дело. Ну, рассказывай, чего узрел. Любопытно – страсть!
– Да ничего особенного. Мамка как мамка, обыкновенная. С нормальными титьками. Она же меня до трёх лет своим молоком кормила.
– О-то ж, с титьками, балбес! Разглядел-то хоть хорошо?
– Чё на их глядеть? Как у всех.
– Не, не орёл. Когда ты успел у всех рассмотреть? Я и то каждый раз чуть не до обморока удивляюсь. У кого спелые тыковки, у других меньше яблочка, в ладошку аккурат поместить можно. Встречал таких баб, у кого под лифами ничегошеньки нет – как у новорожденных. Во как! Обнаковенные! Дурень ты. В следующий раз внимательней смотри, каждую жилочку запоминай. Вишенку на колокольчике видел? Титьки – произведение искусства. Цельные институты энтот парадокс изучают и ничегошеньки постичь не в силах. Какая в бабских недрах божественная сила дремлет, чем они нас, мужиков, за жабры берут? Вы по пятницам моетесь или по субботам?
– Знамо в субботу.
– Ты это, окошко лучше протри. Хочу твою маменьку, как следует рассмотреть, как под мелкоскопом. Надумал я Федька книгу писать про женскую эстетическую исключительность. Материал исследовательский собираю. У меня кажись талант истории рассказывать. Сам разве не понял?
Интересно мне стало, чего дядька Василий особенного в моей мамке отыскал. Решил тоже в окошко на неё полюбоваться, как она титьки моет со стороны глянуть. Может я чего не догоняю.
Помылся скоренько и Василия позвал.
Вместе созерцали.
Маменька вихоткой меж ног трёт, а дядька Василий языком цокает, – не тому, ох, не тому ягодка досталась. Не тому! Исключительной красоты архитектура. Ювелирный, можно сказать, шедевр, мать её! Чё она торопится-то, куды спешит? Погодь, покрутись маненько, ноженьки ширше раздвинь, попку отклячь. Такой и запомню. Про неё цельную главу с тобой отпишем.