Мы не заметили, как Морфей натянул на нас свое непроницаемо-черное покрывало. Впрочем, сон наш был тревожный. Не раз я просыпался от стонов и вздохов моей милой, которая беспокойно ворочалась, сминая простыню. Я крепче обнимал Ширин. Тогда она застывала в удобной позе и начинала дышать ровно. Я свешивал руку с кровати и поднимал оставленный на полу мобильник. Смотрел: сколько времени до утра?..
Дисплей телефона высвечивал четыре нуля, когда оба мы вынырнули из мира сновидений.
– Почему ты не спишь?.. – спросил я шепотом, как бы не желая разбивать хрупкую, точно фарфор, тишину.
– Я думаю: а не дурочка ли я?.. – так же тихо отозвалась моя милая. – Бахром уже посмеялся над нами, отправив на богом забытую Лиственную улицу. Не глупо ли опять доверяться обманщику?.. Может, в гипермаркете меня и не ждут с распростертыми объятиями, а эта Анфиса Васильевна – такая же коварная лисица, как и Бахром?..
– Завтра все будет ясно, – я едва коснулся губами щеки Ширин. – Какой резон этим двум лисицам гонять нас на фальшивые собеседования?.. Поедем в тот гипермаркет – и все увидим. В любом случае, мы жертвуем всего одним днем.
– Я так боюсь не найти работу… – сказала моя девочка. В голосе ее звучали слезы.
Вместо ответа, я прижал любимую к груди и зарылся носом в душистые волосы моей милой. Нет, не нужно ничего говорить, потому что слова только причиняют боль. До утра, храня молчание, пролежим обнявшись, укутанные в вуаль благословенной темноты. Ширин несколько раз всхлипнула на моей груди, а потом мерно засопела. Уснула. Тогда и я почувствовал, что у меня слипаются веки. Даже во сне мы теснились друг к дружке, как те пингвинята. Над нами проплывала глухая зимняя ночь.
14.Львица и гиены
Когда я проснулся, Ширин уже не было под одеялом. Сидя на краю кровати, она, пинцетом выщипывая топорщащиеся волоски, подравнивала брови. Лицо моей звездочки было сосредоточенным и хмурым. Думалось, как в набитом клише ковбойском фильме, она скажет: «Давай просто сделаем это!». Что значило: поедем в гипермаркет и со всем разберемся.
Запив бутерброды с докторской колбасой и зеленью молочным кофе, мы оделись и вышли из дому. Губы моей девочки были плотно сжаты, глаза почти не моргали. Она напоминала богатыря, идущего на битву – даром, что девушка. Действительно: нам предстояло сражение не на жизнь, а на смерть. Если моя милая получит работу – будет продлена виза. Если нет – то… Черт возьми, мы ведь в самом деле примем по смертельной дозе снотворного, раз проклятая жизнь не оставит нам выбора!..
Мы доехали на метро до конечной остановки и поднялись в город. Как раз подошел бесплатный автобус с эмблемой гипермаркета – улыбающимся зайцем с двумя выступающими, как клыки махайрода, передними зубами. Мы погрузились в салон вместе с толпой, в которой почему-то преобладали бабки в треугольных платочках и с клюками, да сухие (точь-в-точь мумии) деды. Старики были обвешены пустыми пока что баулами. Куда, очевидно, будут сложены продукты из гипермаркета.