В этом году пожаловало много представителей других даркутских родов. Потому что Аитбек объявил, что победителю состязаний, устроенных после жертвоприношений, отдаст в жены красавицу-дочь.
Шаман дал знак о начале церемонии. Присутствующие опустились на колени.
Последним, подстелив под ноги пухлые подушки, сел Аитбек. Он надел шкуру белого саблезубого тигра. Его жена Грота сидела на коленях с самого начала церемонии. Дочь Алтыншаш села незадолго до отца. Над ними колыхался шелковый навес. Навес утром установили на четырех кольях, чтобы защитить главу рода и его семью от полуденного зноя.
Шаман стоял впереди всех в костюме из львиной шкуры, лицом к Тэйангу и Амай, раскачивался и пел молитву. Из толпы выскочил грязный полуголый юродивый в рваных шкурах, начал повторять молитву за шаманом. Дурачка не трогали. Его всклокоченные волосы походили на рога бизона.
Шаман закончил словами: «Благодатный Изых, даруй нам толстых зубронов, быстрых гауров и жирных овцебыков! Пусть достойнейший из мужей получит дочь Аитбека!», и подошел к жертвенным животным.
Для подношения богу плодородия Изыху выбрали трех животных. Черного, без единого светлого пятнышка, зуброна, огромного, как гора. Белого, молочного цвета овцебыка с плавно изогнутыми толстыми рогами, Темно-красного гаура, с громадным наростом на носу. Его рога сплелись в кольцо над головой, куда мог свободно пролезть взрослый человек.
Зуброн стоял смирно, косил черными глазами. Овцебык беспрерывно мычал. Гаур трубил на всю долину, вставал на дыбы и крутил хвост. Юродивый побежал вперед, обогнал шамана и погладил гаура по шее.
Рано утром женщины обмыли животных в молоке. Затем подожгли веточки душистой синей травы арыспан. Ходили вокруг, делая круговые движения дымящимися пучками. Шкуры животных окурили терпким дымом. Затем расчесали шерсть. Вплели синие, желтые, красные и черные ленточки.
После молитвы шаман надел на животных золотые ошейники с изображениями сцен охоты, кочевок и выпаса скота.
Грота улыбнулась, сидя на коленях. Высокая стройная женщина с желтыми волосами, спрятанными под белым платком. Она посмотрела на мужа. Аитбек не сводил глаз с шамана.
– Каких прекрасных животных мы отпускаем для Изыха, – шепнула Грота. – Он будет доволен.
Аитбек покачал головой. Жирный подбородок затрясся. Тонкий нос нацелился на жену.
– Только не сегодня. Я решил поменять церемонию. Шаман зарежет животных. Начиная с этого года, мы только так будем приносить жертву Изыху.
Грота не могла вымолвить и слова. Чтобы задобрить щедрого бога плодородия Изыха, жертв всегда отпускали на волю. Никто не смел садиться на них или пасти. Животные становились собственностью бога и могли идти, куда хотят.