«Портрета?» В голове вертелась тысяча вопросов, но я не успела ничего спросить. Аматеус побледнел и начал исчезать, вместе с созданной им иллюзией.
– Подожди, – закричала я, безуспешно пытаясь схватить Элси за руку, – как зовут человека, которому я должна отдать кулон?
Губы Элси шевелились, произнося какое-то имя, но я его не услышала. Странная сила начала тянуть меня вниз, прочь от девушки в синем платье.
– Запомни… – повысила голос Элси. – Ты – хранительница аматеуса, а не его хозяйка. Никогда, ни за что не надевай кулон, или ты…
«Что?» – мысленно крикнула я. Дернулась всем телом и открыла глаза.
После залитого солнцем мира, где я общалась с Элси, мансарда показалась серой и неприглядной. Слабый утренний свет проникал сквозь окошко под самым потолком, позволяя рассмотреть давно не крашеный пол, деревянную колоду, служившую столом, и потемневший от времени матрас. С отвращением спихнув с себя тело Рувельта, я повернулась, прислушиваясь к своим ощущениям.
Ничего. Элси не обманула, я не чувствовала боли, характерных следов на теле тоже не было. Зато Рувельту приходилось несладко: он тяжело дышал, цепляясь пальцами за матрас, вздрагивал и шептал что-то неразборчивое. Лицо покраснело, на лбу выступили мелкие капли пота.
Я не почувствовала жалости. Каждому – своё. Сомневаюсь, что я была первой девушкой, на кого напал этот человек, пусть проверит на себе, как это, чувствовать себя слабым и беспомощным.
С трудом поднявшись на ноги, я подошла к окну. Постояла несколько минут, рассматривая голый, без единого деревца или кустарника, двор. Ничего интересного, но, как бы, не сложилась моя жизнь в будущем, сюда я больше не вернусь.
Проверила потайной карман платья. Аматеус остался таким же, как я помнила, – золотое кольцо, украшенное фигуркой дракона. Он не потеплел, не стал холоднее и не сверкал так, как в мире иллюзии. Но я чувствовала скрытую в нем силу, как будто то, что случилось этой ночью, протянуло нить между хранительницей и артефактом.
«Спасибо!» – мысленно произнесла я, поцеловала кулон и спрятала. Потом осмотрела платье. Воротник немного пострадал от сильных пальцев Рувельта. Ничего страшного – в первой же гостинице, где мы остановимся, я попрошу нитку с иголкой и заштопаю.
Не оглянувшись на хозяина постоялого двора, я взяла сумку и спустилась вниз. На кухне при свете свечи суетилась Зара. В печи потрескивали дрова, пахло кислым хлебом и несвежим супом.
– Айрин? – кухарка окинула меня удивленным взглядом. – Ты куда?
– Я ухожу. Прощай, Зара, и спасибо за всё.
Женщина, стянув с головы платок, вытерла им вспотевший лоб.