Полковник застыл:
— Погодите… Вы хотите сказать, что в вашей бригаде, мало того, что есть должность начальника контрразведки так ее еще и занимает офицер? При этом ранее работавший по тому же профилю?
Фыркнув, ответил:
— У меня треть бригады бывшие офицеры. На разных должностях. Ну а Тарасу Григорьевичу, как профессионалу, сам бог велел контрразведывательную службу возглавлять.
Тут Слуцкий вообще замер. А встряхнувшись, неуверенно уточнил:
— Погодите… Вы сказали Тарас Григорьевич? Про которого в газетах писали… А фамилия у него случайно не Нетребко?
— Он самый. А что — знакомы?
Контрик, хлопая глазами какое-то время глядел сквозь меня и наконец отмер:
— Не может быть! Мы же с ним вместе… — но взяв себя в руки, уже деловито спросил — Вы сказали, что у вас много офицеров. Но я совершенно не понимаю, как красные такое вообще могли допустить? Ведь у нас здесь, осенью, офицеров совсем не привечали. А в Крыму, говорят, вообще ужас какой-то творился. Флотские нижние чины бессудно уничтожали всех, у кого были погоны со звездочками.
Я мрачно хмыкнул:
— В прошлом году, осенью, произошло покушение на товарища Жилина. И вы имели дело с рьяными последователями этих самых покусившихся. Охреневшими от крови и безнаказанности. Плюющими на то, что будет со страной и с народом. Но с весны восемнадцатого, выздоровевший Жилин опять приступил к работе и все стало постепенно меняться. Нормальных людей, вроде нас, становится все больше и больше. И диких «революционеров» самых разных мастей, мы стараемся приводить в чувство. Иногда даже пулей… — сделав вид что несколько вспылил, прошипел — А то придумали сволочи, Россию на кусочки раздергивать, да людей почем зря гнобить, прикрываясь красивыми лозунгами! — и уже спокойно продолжил — Поэтому к нам пошел большой приток самого разного народа. В том числе и офицеров. — тут словно вспомнив о незначительном, добавил — Вот буквально намедни, перед рейдом, добровольцев от Антона Ивановича по батальонам распределял…
Тут я конечно нагло передергивал относительно причин прошлогодней вакханалии. Но читать лекции здесь и сейчас вовсе не собирался. Это дело Лапина. Мое задача — смущать умы, совершая такие «точечные вбросы». И вроде удачно получается. Вон как контрик-то завис, пытаясь осмыслить услышанное. Ну а что? Я ведь ему сейчас влил неявный тезис о «единой и неделимой». Отметил роль жилинцев (не каких-то там абстрактных революционеров или даже конкретных большевиков, а именно большевиков-жилинцев) для организации нормальной жизни в стране и заполировал известием о том, что офицеры вполне комфортно могут служить в Красной армии. Ну а вишенкой на торте стало упоминание служащих в бригаде добровольцев от Деникина. И ведь что характерно — ни словом не соврал.