Правда, полковник все-таки выразил сомнение относительно деникинцев. Ну я и пояснил что в результате переговоров, на время войны с четверным союзом, в помощь армии Российской Советской Социалистической Республики, для борьбы с оккупантами был отправлен офицерский полк добровольцев. Который вполне успешно сражался плечом к плечу с бойцами Красной Армии на Крымском фронте. Теперь полк возможно вернется обратно, а может быть просто вольется в действующую армию. Вольется, потому что немцы ушли, зато на их месте осталась масса разнородных сепаратистов, которые уже объявили себя отдельными государствами и просто так власть не отдадут. Тут я сделал указующий жест ладонью в сторону собеседника и Слуцкий (вот ей богу!) покраснел.
А справившись с собой, поджав губы сказал о том, что гетман Скоропадский уже издал декрет о федерализации и будущем объединении с Россией. Тут я негромко рассмеялся:
— Ну да, конечно. Сначала он активно поддерживал украинцев, позволив им создавать боевые отряды, насыщая их националистически настроенным личным составом, а теперь будет это героически превознемогать? Бросьте! Лично я даю гетману недели три, не больше. А потом его сметут. Как раз те, кого он так пестовал. Пусть даже и вынужденно.
Полковник гневно выпрямился:
— Мы, русские офицеры…
Но я не дал договорить:
— Ага. Пан полковник, русские сейчас вон там — я показал большим пальцем себе за спину — а у вас нижние чины состоят из козаков, роевых, гуротовых и прочих бунчужных. Да что говорить — даже офицеры у вас и те поделились. Весь младший комсостав почти сплошные «щеневмерлики». И когда вблизи нарисуется то же Петлюра, они будут делать с прорусски настроенными офицерами такое, что крымская резня цветочками покажется. Или у вас есть какие-то сомнения в бойкости «небратьев»?
Тихонько подошедший и внимательно слушающий нас Санников привычно кашлянул, привлекая внимание и поинтересовался:
— Извините, господин Сварогов, мне понятно почему «щеневмерлики». Но почему «небратья»?
Я охотно пояснил:
— Так у них же стихотворцев немеряно. Вот одна местная поэтесса и написала стихи, полностью определяющие будущие взаимоотношения с украинцами, которые русские восприняли как руководство к действию. Начало звучит так — «Никогда мы не будем братьями. Ни по родине, ни по матери. Духа нет у вас быть свободными. Нам не стать с вами даже сводными.» Хм, где-то так…
Полковник (почему-то решивший не продолжать дальше спор насчет гетмана и ближайшего будущего) внезапно заинтересовался:
— А на каком языке эти стихи были написаны?