— Я взял на себя смелость… — Мне поднесли чашечку. — Прошу. Какие у госпожи будут вопросы?
И все же, оказывается, это мальчик, а не девочка.
— Ты можешь называть меня по имени? — тотчас поинтересовалась я.
Современному человеку вообще сложно, если его долго именуют как средневековую барышню.
— Конечно, госпожа Элла!
Ы-ы-ы…
— А без госпожи?
На меня уставились с таким ужасом, словно я предложила не перейти на более личное общение, а продать все секреты Неблагого Двора скопом, а после публично в этом признаться.
— Ясно, — я даже не стала дожидаться ответа. — Тогда, Тау, ты можешь принести мне все для рукоделия? Из моего дома.
— Милостивая леди, я могу принести только ваши ткани, но не вижу в этом смысла. Они, конечно, хороши… для людских. Но вы при Неблагом Дворе, вы пряха короля, и к вашим услугам самые роскошные полотна. От шелка, что сплетали из лунных нитей, переплетая их с солнечными, до гвиллионского бархата, созданного из подземного мха.
— А набор для рукоделия? — продолжала упорствовать я, не желая расставаться с мечтой обзавестись дополнительными иголками. — Видишь ли, я все же мастер и мне комфортнее работать своими инструментами.
Ну же, миленький, скажи, что сможешь!
Мне очень не хватает стратегического запаса стали. Тут столько противных дивных — страх! Буду грозить им иголочками.
— Леди Элла, они же из железа. — На меня вновь смотрели ясным взором. — Но здесь к вашим услугам самые острые, самые искусные иглы. Из кости висконской паучихи. Ее убила лично королева Мэб, так как количество разрешенных жертв было превышено. Иглы вышли чудесные, они даже сами шьют…
— Эм… нет, спасибо.
— Тогда серебряные! — Тау взвился под потолок, и совершил несколько кульбитов, воодушевленно рассказывая о волшебных инструментах. — Их купали в зачарованных источниках, а закаляли в белом пламени.
— Принеси что-то на свой вкус, — вздохнула я. — И небольшие отрезы разных тканей. Я не знаю ваших, потому хотела бы попробовать их в деле.
Дух умчался исполнять.
Через полчаса я сидела среди вороха разнообразных тканей, и мое сердце заходилось от восторга. Они действительно были прекрасны! Тау говорил, что фейри реально могут поймать предрассветный туман и создать из него вот эту невесомую, словно пуховую пряжу. Притом туман, пойманный в ущельях, отличался от равнинного не только цветом, но и текстурой.
А кружева из морской пены? А органза с напылением из угольной пыли?
Я смотрела, трогала и с каждой минутой понимала, что по сравнению с этим все наши человеческие отрезы — словно грубая дерюга рядом с шелком.