молодежь. Попоем, станцуем, повеселимся.
— Я не смогу прийти. Y меня...
— Я говорил Домине о твоей тете...
— Я боюсь — ей станет хуже.
— Отойди на минутку, Домна. Я скажу Рите пару слов на
ухо. Ритка, ты мне очень понравилась. Сразу!
— Я не приду.
— Ты любишь тетю?
— Не твое дело.
— Мое. Завтра я принесу пенициллин и кое-что еще.
— Где ты возьмешь?
— Не бойся, не украду. Y нас дома много всякой всячины.
Мама разрешает мне делать подарки друзьям. До утра! Держи
лапу. Я побежал.
Ким выполнил свое обещание. Часа в два дня он вызвал
Риту на улицу «только на одну секундочку» и, сунув в руки
растерявшейся девушки увесистый сверток, торопливо попро
щался.
— Ж ду тебя в девять. Советская тридцать два. Найдешь?
— Найду.
— Не опаздывай!
В комнате Рита развернула сверток. «Масло... Грамм семь
сот, не меньше. Свиная тушенка... яичный порошок... Сгуще
ное молоко... Лекарство...» Рита недоверчиво рассматривала
дар Кима, не зная, что и подумать.
— Кто заходил?
— Мальчик один, тетя Маша. Знакомый, — смущенно от
ветила Рита, стараясь не смотреть в сторону тети.
— Знакомый?! Это он принес тебе столько добра?
— Он.
20
— Больно он щедрый, — тетя Маша хотела сказать что-то
еще, но ей помешал стук в дверь, нетерпеливый и сердитый.
— Это квартира Ломтевой?
— Да-да, Ломтевой... Наша с тетей, — облегченно подтвер
дила Рита. Она была рада приходу незнакомой женщины: «При
чужих тетя Маша расспрашивать не будет... Потом я что-ни
будь придумаю».
— Я медсестра. Меня послал главврач сделать инъекцию
пенициллина больной Ломтевой.
— Мы не вызывали, — растерялась Рита.
— Таким, как вы, не надо утруждать себя вызовом. Глав
врач к простым больным меня не посылает. В комнате темно
и душно. Откройте форточку!
— Форточки нет. Окно не открывается.
— Больной нужен свежий воздух!
— Y нас не топят всю зиму.
— В нашем доме тоже не топят. Растопите буржуйку, —
посоветовала медсестра, кивнув головой в сторону железной
печки, стоявшей посредине комнаты.
— Дров нет.
— Пенициллин есть, а дров нет? Да-а-а... Почем на базаре
тушенка? — Рита растерянно метнулась к столу, только теперь
вспомнив, что она не успела спрятать продукты.
— Мне... подарили... — подавленно пробормотала Рита.
— А мне никто таких подарков не делает. Я — старая
кляча. Дочка еще не доросла, чтобы ее сгущенкой угощали.