Коэну всё чаще снились странные яркие сны. Будто его выдавливает что-то из тела, мучительно выворачивая суставы, а потом он тревожно спит в тесной норе под горой, в самом центре плотного, огненного жара. Гора то успокаивает, то давит, и слышится ему мерные вздохи земли, и видны все окрестные клады. Но все они были какими-то куцыми, пустяковыми, такими, что ради них и шевелиться не стоило. Однако то, что они были, грело его замёрзшее сердце, и их тёплые искры вокруг рождали в груди мерный рокот, а в душе умиротворение и довольство.
Да и самый большой клад был тут, рядом, буквально под боком. Возле него он и нежился, подставляя его лучам толстое светлое пузо, и делалось ему до того хорошо, почти счастливо. Только вот в этот раз этого большого, любимого сокровища Коэн больше не ощущал. От того и проснулся. И закончился этот сон, как и другие такие же. В подземелье.
Коэн поморщился, чувствуя, как горит от мелких царапин зад.
— Бес мне в драку… — прошептал, осторожно поднимаясь, чтобы не потревожить мышиное облако над головой.
Есть хотелось нестерпимо. Как и всегда. Он всерьёз пригляделся к сушеным тушкам мышей. Их попробовать что ли? Вдруг съедобно? Даже ткнул одну пальцем. Мышь рассыпалась прахом, оставив чёрные очертания с распластанными крыльями на неровном каменном полу.
— Да чтоб тебя! — Желудок подводило так, что аж гудело в голове.
В справочнике по разведению летучих мышей чёрным по белому утверждали, что по содержанию питательных веществ они дают фору любым другим съедобным тварям.
Других тварей парень не знал, но сейчас бы сожрал кого угодно. Он подозревал, что сгодились бы даже комары. Но их в лесу давно не было.
Коэн потёр стопу о голень, чтоб хоть немного восстановить чувствительность, и стал осторожно двигаться к выходу.
Он давно махнул на эту нелепую детскую болезнь, надеясь, что она сама рано или поздно прекратится. Перестал прятать ключ от комнаты на ночь, ставить таз с ледяной водой у кровати.
Он ведь честно шёл сегодня к Лиисе Олюшко за какой-нибудь настойкой. Как знал, что пригодится. И не окажись никого в лаборатории, сам бы взял, а вот Лииса ему отказала.
— С тем количеством успокоительного, которое вы употребили вчера, вам спать ещё полтора суток! — неискренне рассердилась Лииса. Она силилась выскочить из каких-то своих собственных мыслей, но это не слишком ей удавалось.
— Кто-то и выпить смог, и весь день в кровати провалялся, а я как всегда… — проворчал Коэн
— На чеку и на страже, — совершенно серьёзно поддакнула Лииса. Да она над ним издевалась! — Не это ли ваш девиз? — Бачек нахмурился. Не то, чтобы это было кактим-то секретом… — Коэн, вам и вправду следует повременить со снотворным. Да и зачем вам настойка тагредиса? — Лекарша покосилась на стазисный шкаф с двумя зелёными бутылями в нём. — Он, между прочим, тоже сердечный яд, если им злоупотреблять, — пробормотала она.