К известным уже контуру, клопам и летучим мышам выяснилось, что староста артефакторов Левек Кавешич из северного клана баронов Галицких всё-таки пропал.
А ведь он сообразил тогда, что со старостами что-то не так! Счастье ещё, что княжич Татовицкий выжил. Поболеет немного, и он опять его в строй вернёт. Чтоб не расслаблялся паршивец. А ведь производил впечатление вдумчивого и внимательного молодого человека! Павен Белецович с тягостным вздохом качнул растрёпанной головой, сосредоточенно хмурясь.
Никакого доверия бездумной молодости у Павена не осталось, и теперь уже вряд ли оно откуда-нибудь возьмётся!
А вот кто теперь станет разбираться с весьма враждебно настроенным ко всем чужакам северным кланом из-за пропажи наследника (единственного, надо заметить!), это было большим таким и крайне неприятным вопросом.
Кавешич пропал три дня назад, и по всему выходило, что контур впервые засбоил примерно в то же самое время.
Голос Сешеня разорвал застывшую тревожную тишину:
— Кого послать к Марию — сложный вопрос, — при известной доле фантазии гримасу Моравицкого можно было принять за улыбку. Но Павен избытком фантазии отягощён не был, поэтому смотрел на мир без прикрас: Моравицкого заметно перекосило, и было, в общем-то, отчего. — С одной стороны, вроде бы вы глава всей этой богадельни. Но все мы знаем, что ваша задача — дальние рубежи и разведка. Вы наш щит, Павен, хоть и под самым нелепым прикрытием. И я очень сожалею, что свалил на вас кляузы и прочие эпистолии.
Сешень задумчиво оценил клонящуюся к краю неровную стопку листов, и осторожно потянул к себе тот, что свисал на три четверти над полом. Павен нахмурился, следя за плавно перетекающей в руки Моравицкого запиской. Он помнил, что до этой части стола ещё не добрался. Сюрпризов отчаянно не хотелось.
— С другой стороны, какой-никакой, а владелец замка всё-таки я, и ответственность за происходящее здесь несу тоже лично я, и перекладывать её на вас, как эти бумажки, не собираюсь. Да и весь процесс мы отлаживали с Невтоном. Вот, кстати, как насчёт того, чтобы заслать к Марию его? — Сешень обернулся к ректору, оценивая его грозно перекошенное лицо простого, как топор, вояки, — Нет? Вот и я думаю, что Марию мы пока ничего докладывать не будем.
— Жаль, — Павен достал из ящика стола плотный чёрный конверт.
— Что это? — пробормотал Сешень, и Вельский даже попытался ответить, что это средство экстренной связи при чрезвычайных ситуациях, вроде внезапной осады, массового помешательства или какой-нибудь чумы жемчужнорылых свиней, Павен на память все случаи и не помнил. "Вскрыть конверт и отбежать подальше", гласила инструкция. Что произойдет дальше, Вельский представлял очень примерно. Возможно, всё вокруг поразит голодная чёрная бездна. А может быть, наоборот всех находящихся рядом вырубит безжалостный парализующий свет. Это было новое поколение агентских артефактов, созданных его личным приятелем Хьюго, и в деле он его ещё не проверял. Но Сешень смотрел не на конверт, а на записку. — Это… — Моравицкий поднял на него сконфуженный взгляд, — Я даже вслух это зачитать не могу. — Павен выхватил из его пальцев листок и с ужасом почувствовал, что краснеет.