— Поздний час, Сэм. Нужно спать. Завтра сложный день. Нам нужно подготовиться к ужину.
— Это будет лучший ужин в этом доме, любовь моя.
Глава восьмая. Говард Логан
7 апреля 2001
16 43
Решение стать полицейским каждый принимает по-своему. Кто-то продолжает династию. Кто-то влюбляется в жанр детективов и искренне верит, что так и будет каждый день. Кто-то становится свидетелем нераскрытого преступления. Или раскрытого, но такого яркого, что оно впивается в подсознание, не давая спокойно жить, пока ягнята не замолчат. А кто-то переживает личную трагедию. Родители Говарда погибли три года назад в автокатастрофе, которой не должно было быть. В которой невозможно было погибнуть. Ни следов, ни свидетелей. Никто не мог ответить на вопрос, что они делали в этой проклятой машине. Их тела были настолько изувечены, что опознание проводили по зубам, а Говарду не дали на них взглянуть. Расследование смяли еще до того, как можно было восстановить картину. Очередной «глухарь», который портит статистику полиции и оставляет родственников жертв без надежды на возмездие. Говард остался один. Гамбург, где они жили, вроде бы принял его как блудного сына, но что-то шло не так. Юноша поступил в университет, железно решив стать криминалистом, чья работа исключит возможность повторения столь глупого «глухаря». И искренне думал, что останется в Германии.
Он изменил решение, когда познакомился с Марком Карлином, который приехал в его университет с лекциями по профилированию серийных маньяков в 2000 году. Марк приехал весной, но уже менее чем через полгода Логан перебрался в Треверберг и перевелся в тревербергскую полицейскую академию, забросив университет. Он поверил в Марка больше, чем во всю гамбургскую профессуру. Он вернулся на родину, на которой родители каким-то чудом смогли сохранить и передать ему небольшую квартирку в старой части города. Родину, которой никогда не знал.
В Треверберге Говард жил один. Он ненавидел необходимость держать включенным сотовый телефон, терпеть не мог рано вставать и чувствовал себя полным идиотом, пока перекладывал бумажки. Он был благодарен Карлину за то, что тот сумел подключить его к делу Рафаэля. Но, оказавшись в гуще событий, терялся. Говард чувствовал, что здесь что-то не так. Что они ищут не просто художника, не просто того, что хочет, чтобы его узнали. Это не забытый богом и людьми выпускник художественной академии, который пропил свой талант и проспал момент, когда можно было строить карьеру. Это что-то другое. Но Логан не смог объяснить Карлину, в чем тот заблуждается. Интуиция вопила, но аналогов этим воплям на человеческом языке так и не обнаружилось.