– Разумеется, – голос Райнхарта звучал как-то странно, тем не менее он продолжил, – вы можете быть уверены, что я ни коим образом не хочу навредить репутации ее высочества. Более того, наш разговор уже почти закончен, и если бы вы не ворвались, я бы вышел отсюда через пару минут.
Ликровец, напоследок зыркнув на нас своим рыбно-прозрачным взглядом с морозной свежестью, коротко кивнул и вышел, а вот Райнхарт, к которому я повернулась… Райнхарт прикрывал рот рукой и изо всех сил старался не расхохотаться. Определенно, внешность Зигвальда пошла ему на пользу.
Ему шла улыбка. Хотя, конечно, сейчас она шла его брату, но я почему-то видела именно его лицо. Как оно преображается, как из его глаз уходит эта бесконечная серьезность, а из черт – напряжение и жесткость.
– Я сказала или сделала что-то смешное? – поинтересовалась, наклонив голову.
– Я тебя недооценил, Алисия, – произнес он, наконец, – во всех смыслах.
– Меня многие недооценивают, – я невольно понизила голос, мало ли какие там есть прослушивающие схемы у Ликровеца и его команды. – Ну а теперь жду объяснений, что это была за схема, и как тебе удалось с ней разделаться, пока ты заговаривал мне зубы.
– Схем было две. Одна – на твоем платье.
– Что?!
– Да, в одном из этих красивых камушков, – Райнхарт почти коснулся моего лифа, но вовремя опомнился. – Вторая – вот там, у окна. Предполагаю, что все они являются прослушивающими с целью отследить все, что ты говоришь и что делаешь.
Я хмыкнула.
– Что? – теперь этот вопрос задал уже он.
– Да так. Думала о том, что за прослушивающую схему может использовать Ликровец за дверями.
– Может, но она сложная, ее за пару минут не создать.
– А ты действительно собрался уходить через пару минут?
Он вздохнул. Вздохнул и шагнул ко мне.
– Мне придется сейчас уйти, Алисия. Придется, чтобы мы могли видеться дальше. Ты спросила, что было бы, если бы ты так и осталась цветочницей? Сейчас я был бы самым счастливым мужчиной на свете, потому что мог бы просто забрать тебя с собой. Увезти в свой дом, сделать тебе предложение.
Мне хотелось ему верить. Мне так отчаянно хотелось ему верить, что впору и правда было что-нибудь поджигать, чтобы не наделать глупостей. Вместо этого я сказала:
– Давай исходить из того, что у нас есть сейчас.
Райнхарт посмотрел мне в глаза.
– Сейчас ты принцесса, а я твой подданный.
– Ты подданный моего отца, если уж на то пошло.
Он прищурился:
– А кто я для тебя?
Вот зачем было все портить!
– Для меня ты мужчина, который был мне безумно дорог, и который разбил мне сердце.
– Был?
Ваша светлость, вот умеете же вы задавать неловкие вопросы! Ну ничего, я тоже умею.