Её комплект нижнего белья странным, чужеродным напоминанием о прошлом так и лежал в мешке, на самом дне, рядом с мешочком, в котором хранились выданные Ларатом пятьдесят золотых и флакон с прозрачной жидкостью. В конверте с подлинными документами, нарочно завёрнутом в грязную тряпицу, пряталась сложенная банковская бумага ещё на сотню золотых, на крайний случай. Лиля крепко запирала дверь комнаты, а с утра проверяла, цел ли волосок на завязках мешка. Остаться без денег означало остаться без возможности связаться с Ларатом и попросить помощи. А помощь ей могла потребоваться.
Она – не воин. Она осознавала это в минуты отчаяния, холодными вечерами, когда серое липкое безвременье окружало её, холодной лапкой щекоча шею под волосами. В тех книжках юные герои, попав в другой мир, несли искру света, испепеляя врагов, а она стояла, наклонившись над лоханью, и сбивала костяшки пальцев, оттирая сероватую ткань нижнего платья или юбки.
Дорога выматывала изрядно. Пару раз им пришлось мешкать в пути, потому что еда оказалась несвежей, и наконец в одном из постоялых дворов кир Мотлон вместо пива попросил ачте.
Лиля уставилась на него с подозрением. Он сидел, шумно прихлёбывая золотистый отвар, и о чём-то напряжённо размышлял.
– Через день будем в Ордалле, – сказал он. – Слава небесам, без происшествий добрались.
Лиля радостно встрепенулась, но Ункар был не столь воодушевлён. Оставшийся путь до Ордалла они проделали в том же напряжённом молчании, и кир Мотлон то дремал, то мрачно смотрел в окно.
Ордалл развернулся перед ними неожиданно. Два серых склона держали его между своих ладоней, и голубое небо с кусочками ватных облаков накрывало его, как та голубая тарелка, которой они с Ромкой закрывали залитую кипятком китайскую лапшу. Лиля прижалась к стеклу, разглядывая столицу, но на таком расстоянии, с перевала, мало что удавалось различить.
Дорога к перевалу была более пологой, чем та, которая спускалась к Ордаллу от последней станции перекладных. Кир Мотлон показал документы, оставляя лошадей, и они пересели в небольшой экипаж, а камьер кира устроился на облучке рядом с кучером.
Небольшая коляска везла их по крупным, плотно подогнанным тёсаным камням. Хорошая брусчатка, ровная... Наконец-то. Лиля за время пути обнаружила в себе столько такого, что раньше ещё ни разу не болело, что новых открытий совсем не хотелось.
Они проехали по нескольким широким улицам, оставляя город, по-видимому, слева, и миновали порт. Дорога вела дальше, вдоль красивого залива, и на противоположном берегу Лиля различила маяк.