Дорога бежала вдоль берега почти до самого мыса, там поворачивала к городу, ведя экипаж мимо красивых поместий, увитых зелёными лозами нокты, и снова виляла налево, вдоль ещё одного ряда больших домов. С обеих сторон зелёными свечками торчали кипарисы, где-то старые, где-то – совсем молодые, высаженные, по-видимому, недавно.
Коляска остановилась у крыльца большого и очень красивого дома. Кир вышел, не обращая особого внимания на Лилю, и она спрыгнула на щебёнку из серого камня, похожего на гранит, шурша подошвами сапог, которые носила в дороге.
– Проходи в дом, – окликнул её высокий кудрявый человек с крыльца. – Как твоё имя?
– Лиллин.
Она зашла внутрь, в большой холл, светлый, просторный, в запах пыли и каких-то благовоний.
– Я Хортелл. Управляющий. – Кудрявый человек внимательно оглядывал Лилю, и она тоже окинула взглядом его застёгнутый на все пуговицы камзол. – Ты катьонте?
– Поставь её туда, куда сочтёшь нужным, – сказал устало кир Мотлон. – Бакоса отправь по лавкам. Я устал от бурды в трактирах.
– Новая горничная? – спросила женщина в тёмно-синем платье и кружевном переднике с карманами. – Я Дегалта. Экономка.
Лиля сидела на кухне, наслаждаясь горячей свежей кашей из риса с тыквой, а Хортелл разглядывал её бумаги, одобрительно кивая рекомендациям.
– О! – Лиля обернулась на возглас. В проёме стояла девушка в форменном платье с бокастой рыжей тыквой в руках. – Новенькая? Я Арелта! Здравствуй! Кто ты и откуда?
Лиля улыбнулась. Она могла по-разному ответить на этот вопрос.
– Я издалека, – сказала она. – Аж из самого Чирде, представляешь?
В доме, красивом, но довольно запущенном, витал какой-то дух уныния, и причина стала понятна Лиле чуть позднее, когда, познакомившись с ещё одним катьонте, Териллом, она с Арелтой сидела в комнатке на женской половине.
– Она полтора года назад умерла, – вздохнула та. – Он пить начал. Проиграл сначала половину эйнота, но отыгрался. Теперь вот дом... Ездил в Эдеру, пытался по знакомым набрать денег. Бакос потом расскажет, что у него получилось. Он, знаешь, без карт теперь не может.
– А дети у них были?
– Была дочь. Малышкой умерла. Он тогда и начал... – Арелта оттопырила мизинец и большой палец и вскинула руку к шее. – А теперь... совсем. Видишь, как нас мало? Он замкнулся, как моллюск в раковине.
– А ты? – спросила Лиля, развязывая мешок. – Откуда?
– Я из-за горы, – хихикнула Арелта, показывая в сторону северного склона. – Эйнот кира Соми. Мы, в общем-то, в деньгах не то чтобы нуждаемся, но папа надеялся, что я присмотрю себе кого... из городских.