– Не ревнуй, душа моя, – сказал Шад, который наконец увидел, с какой укоризной на него смотрит Дабу. – Ты моя единственная. Я смотрю на эту девушку как на статуэтку во дворце орта. В конце концов, я учился рисованию в городе, перед тем, как встретил тебя.
– Ты правда похожа на статуэтку из опалового стекла, – сказала Дабу, глядя на Аяну. – Такую красоту ценят во дворце орта Давута. Торговцы много сплетен пересказывали. Наверняка среди его наложниц есть девушки из ваших краёв.
Наложниц? – переспросила Аяна. – В каком смысле?
– У орта есть не только жена, – сказал Верделл. – Разве Конда не рассказывал тебе? У него есть ора, его главная жена, и множество наложниц, которые живут во дворце.
– Вряд ли у него есть девушки из наших краёв, – сказала Аяна. – Подождите... Орт Давут?
Она вспомнила рассказ Конды про водные сады орта Давута. Конда сказал, что ему было шесть, когда отец повёз его в Фадо.
– Да. Орт Давут. Ты слышала о нём? Он правит страной уже тридцать лет. Его отец погиб в сражении с северянами.
– Я слышала про его водные сады.
– Ну, кто же про них не слышал. Вы будете проезжать мимо, и, может быть, краем глаза увидите их. Дворец орта расположен на склоне горы, и вокруг разбиты сады, но до них не добраться – они окружены высокой стеной. Туда можно попасть только знатным людям по особому приглашению. Вы успеете доехать туда до твоего срока? – спросила Дабу.
– У нас ещё два месяца, – сказала Аяна.
– Тогда вы, может, и успеете. Торговцы добираются до нас за месяц с небольшим. Но если будет много дождей, то дорога затянется, – покачал головой Шад.
– Мне нужно распрячь лошадь, –Верделл поднялся, опираясь на стол. – Нам нужна будет комната, обед, ужин и вода для купания. Завтра мы уедем. И полтюка зерна для лошадей. Сколько это будет стоит?
– Двенадцать медных, – сказал Шад. – Хотя нет. Десять. Я готов сделать скидку за интересные истории, которые вы расскажете за ужином.
– Договорились, – сказал Верделл, и они скрепили договор плевком.
Аяна поморщилась. Она никак не могла отучить Верделла от этой привычки.
– Я помогу тебе с Таштой, – сказала она, вставая. – Пошли. И помой руки, – шепнула она ему, когда они выходили.
Верделл быстро сунул руки в бочку, стоявшую у двери, и вынул их, обрызгивая всё вокруг.
– Ты что, – ахнула Аяна. – Это же питьевая вода!
– Да?
– Да! Не делай так больше! Ты бы ещё ноги там помыл! Дабу черпала оттуда воду для ачте!
– Ну ладно, как скажешь. Кирья, не сердись. Конда тоже вечно твердил мне, чтоб я мыл руки. Ты сейчас напоминаешь мне его.
Она спустилась за ним во двор, удручённо качая головой, и отвела под навес Ташту. Он почти перестал бояться денников и стойл, так что Аяна завела его в стойло под навесом и закрыла на защёлку.