– Прости. Я всё уберу за ним.
– Да уж надеюсь, – сказал Раталл, подхватывая куртку с крючка у двери в лавку.
Он вышел, а Аяна задумчиво встала и взяла тряпку с большой тумбы позади себя, вытерла стол и села, глядя через окно в подворотню, куда выходили окна кухни.
– Доели? – подошла к ней Иллира.
– Да. Я убрала то, что он разлил. Иллира, почему Раталл злится на меня?
– Не на тебя. Черилл брал его на работу, и он думал, что будет работать под начальством мужчины. Но Черилл сейчас здесь редко появляется. Раталл из тех мужчин, которые не любят, чтобы женщины ими командовали. Он еле переносит меня, а тут теперь ещё и ты...
– Я им не командовала.
– Ему достаточно, что ты пришла сюда одна, с ребёнком, и не стоишь, потупив глаза в пол, а ему пришлось мешки наверх из-за тебя таскать, и ещё придётся теперь ходить туда постоянно.
– Но мы не разговаривали! Два слова или три, и всё!
– Ему хватает того, что ты пришла жить сюда с ребёнком, но без мужа.
Иллира помолчала.
– Аяна... Я сегодня полдня провела с Киматом.
Иллира села, покусывая нижнюю губу, и нахмурилась, глядя на стол. Потом перевела взгляд на Кимата, который вертел в руках большой половник.
– Если бы я не знала, я бы решила... – неуверенно протянула она.
– Говори.
– Но этого не может быть. – Иллира посмотрела в глаза Аяне. – Не может быть.
Аяна поставила локти на стол и оперлась на ладони, закрывая ими рот и нос.
– Лекари тоже ошибаются, Иллира. Но откуда ты знаешь...
– Об этом все знают. Весь Ордалл шумел тогда. «Пулат отдал бесполезного сына». Никто не говорил прямо, но все знали точно. Причём это всё вылезло наружу только потом, когда эта история уже закончилась. Я тогда родила Верделла, и, помню, представляла себе, как это – жить, зная, что у тебя никогда не будет ребёнка.
– Мне сказали, что Пулат не должен знать.
– Да. Ни в коем случае. Но от меня он точно не узнает. Я помню, как Верделл упал тогда с дерева, пытаясь сбежать ко мне... Он был большим, когда его забрали. Если Кимо заберут у тебя, он тебя совсем забудет. Он будет звать мамой свою няню.
Аяна закрыла глаза. У неё похолодели пальцы рук и губы.
– Нет. Я даже думать об этом не хочу.
– И не надо. Пойдём, покажу тебе, что там теперь с твоей комнатой.
Она махнула рукой, и Аяна прошла вперёд, подхватив Кимата.
Она открыла дверь.
Здесь было как дома. Нет, конечно, нет, всё было другим, и свет, и запахи, и светлое покрывало на довольно широкой кровати, которую, видимо, притащил с верхнего этажа сердито пыхтящий Раталл. Но всё складывалось в уютную, совершенно домашнюю картинку, – коврик, плетёное кресло, крохотный столик, корзинка с игрушками... Детская кроватка.